Клинок выковывается

Прежде всего с нами завязали обстоятельный разговор гномы, охранявшие вход в тоннель, ведущий к выходу в деревню. Заметив, как один из них «незаметно» смылся, я понял – дело нечисто. То же самое с точностью повторилось на посту, расположенном у входных ворот. Гномы, хитро глядя на меня, все время старательно вырастали у меня на пути и задавали кучу вопросов. Чтобы не обижать их, приходилось все время останавливаться и отвечать. Потом они чуть ли не силой затащили меня в свою комнату отдыха и принялись требовать, чтобы я с ними пообедал. Я сразу понял, что в поселке что-то затевается, а воинам дан приказ любым способом меня задержать, поэтому не стал их подставлять и сдался, вместе с телохранителями присев за их стол. Вырваться от них мне удалость только через два часа.

– Встречу, что ли, готовят? – озвучил Рон мои мысли, когда мы наконец отбились от караульных, прошли ворота и зашагали в деревню.

– У них на рожах это вот такими буквами было написано, – коротко рассмеялся шаман. – Так что готовься, Макс.

– Как будто у меня есть выбор, – недовольно буркнул я, поежившись.

Необычность происходящего меня несколько нервировала.

Действительность оказалась даже хуже, чем я думал. Едва мы вышли из леса на дорожку меж вспаханных полей, как остроглазый нубиец тут же присвистнул от удивления, заметив что-то в поселке, который мне с высоты склона представлялся нагромождением одинаковых коробочек.

– Ну и чего там? – заинтересованно спросил я.

– Не будем портить людям… – Нубиец запнулся и тут же добавил: – …И гномам праздник. Сам все увидишь.

Смотреть действительно было на что! Похоже, встречать меня вышел весь поселок. Толпа казалась громадной из-за того, что я впервые видел все население долины собранным в одном месте, я даже тихо присвистнул. Люди и гномы стояли группами, но уже вперемешку, что меня весьма порадовало. Также порадовало то, что строений за время моего отсутствия явно прибавилось, бараки исчезли, даже начали строить дома уже для будущих переселенцев, которых я только собирался выпросить у герцога. Я это сделаю сразу после того, как отправлю ему первую партию золота из его доли прибылей.

Пока я рассматривал все свое хозяйство, мы подошли к стоящим впереди всех полукругом гномьим и людским старейшинам, которые довольно улыбались. Впрочем, улыбки цвели везде, и я с каким-то внутренним трепетом понял, что большая часть из них была адресована мне. Какое-то странное и до сих пор не изведанное мною чувство наполнило меня, сердце в груди забилось сильнее, и комок подкатил к горлу. Я судорожно улыбался и махал всем рукой, пока мы не подошли к старейшинам.

Вперед вышли Дарин и Роик, синхронно поднявшие руки вверх. Сразу же наступила тишина.

– Тан Максимильян, – начал гном и замолчал.

– Барон Максимильян, – тут же произнес Роик и тоже замолк.

– Мы приветствуем возвращение своего тана и хотим преподнести ему подарок, – Дарин прервался, давая слово человеку.

– Мы приветствуем своего господина и хотим преподнести ему подарок, – тут же продолжил тот.

Из-за их спин появились гном и человек с небольшими квадратными деревянными ящичками в руках, чуть ли не парадным шагом приблизились ко мне и остановились по бокам, повернувшись лицом к своим руководителям. Дарин и Роик, торжественно глядя на меня, открыли крышки ларцов, и я увидел два лежавших на мягких подушечках небольших ключа, сделанных из золота и украшенных изумрудами. Достав их, они протянули мне каждый свой и почти синхронно произнесли:

– Прими от нас ключи от города, который ждет величие.

«Тут города-то никакого нет еще, – несмотря на нахлынувшие на меня чувства, во мне очнулся циник, – и хрен его знает, будет ли вообще». Пришлось шикнуть на этого поганца, чтобы не портить людям праздник, к которому они явно давно готовились. Я неожиданно для всех – да и для себя самого, честно говоря, – опустился на одно колено, по толпе пронесся удивленный шепоток, который, впрочем, затих сразу, как только я заговорил.

– Принимаю и горжусь, – произнес я, взяв ключи в обе руки, и поднялся на ноги.

Правда, едва глянув на них, я чуть снова не упал на землю, захлебнувшись хохотом, и только ценой огромных усилий мне удалось удержаться от столь неподобающего обстановке поведения. Утробно закашлявшись, чтобы скрыть смех, я еще раз глянул на ключи: на подарке гномов из изумрудов был выложен герб в виде молота, а на изделии, которое передали мне люди, сверкая, красовался серп.

«И настал коммунизм во всем мире, – в голове моей вертелись абсолютно несерьезные, несмотря на торжественность момента, ассоциации, – вот бы вожди пролетариата порадовались!»