Клипер «Орион»

— Ну, что вы! Пешек везут навалом на грузовых транспортах. Роль английского разведчика никогда не котировалась ниже слона!

«Зачем столько ненужных слов?» — подумал барон и сказал:

— Благодарю. Я согласен…

Вот почему барон фон Гиллер очутился на мостике английского крейсера, направляющегося во Владивосток. Они стояли с майором Ноблем как-то обособленно от других офицеров, и не потому, что стремились уединиться, дистанция между ними двумя и всеми остальными на крейсере образовалась будто сама собой. Чопорные английские офицеры сторонились бывшего командира Немецкой субмарины и находили бестактным распоряжение адмирала, навязавшего им его общество. Что же касается майора Нобля, то его репутация в глазах флотских офицеров нисколько не была выше: в те годы шпион. еще не пользовался тем ореолом славы, который выпал на долю его собратьев несколько десятилетий спустя. Неожиданно этот толстяк в форме пехотинца привлек всеобщее внимание недюжинными знаниями по часта парусников, он по достоинству оценил внешний вид «Ориона», сравнив его с лучшими чайными клиперами, такими, как «Летящее облако», «Кити Сарк», «Молния», «Владыка морей». Перечислив с десяток клиперов и остановившись на их мореходных качествах, он опять перешел к «Ориону», которого обходил сейчас «Саффолк», имея клипер справа по борту.

— Не плохо, совсем не плохо? — говорил майор Нобль. — Смотрите, как лихо идут! Всю парусину вывесили. Поставили даже рипгтэйль! Видите парус позади бизани? Запасной бом-кливер! И все запасные стаксели! Удивительно, даже поставили баннет-шапочку! Вот она сейчас отлично видна, та, что пришнурована к нижней шкоторине фока. Увеличенные лисели по бокам всех прямых парусов! Никогда бы не подумал, что идет русский клипер. Исключительное зрелище! Вы не находите, барон?

— Да, если не вникать в сущность данного зрелища.

— Понимаю. И завидую вашей целеустремленности. Я иногда могу предаться иллюзорным мечтам. Меня волнуют миражи вроде этого клипера, как будто плывущего из восемнадцатого столетия. И мне жаль, что такое чудесное видение может исчезнуть навсегда… — Майор Нобль глубоко вздохнул и сменил мечтательный тон на сухой, официальный: — Вы должны сохранить клипер, используя свои связи. Отдано распоряжение, чтобы против него не применялись репрессии. Слишком ценный груз.

— Я понимаю и уже слышал…

— Да, я в общих чертах знакомил вас с планом захвата клипера. — Майор Нобль, просветлев лицом и обратив мечтательный взгляд за корму, где, распластав свои крылья, терялся в голубой дали «Орион», снова перешел на задушевный тон: — Не кажется ли вам, дорогой барон, что клипер из какого-то непонятного рыцарского великодушия уступает нам дорогу? Ему жаль ржавого «Саффолка», лишенного до конца дней своих подлинного общения с ветром, морем и солнцем. Все это для него враждебные стихии, в то время как они составляют душу «Ориона». — И опять жестко: — Вы не находите?

— Вы поэт, майор. Я сухой прозаик. И все более убеждаюсь, что нашей судьбой движет случай.

— Ничего не могу возразить, но хотел бы подробностей в данном случае.

— Пожалуйста. Если бы я не налетел на мину в Атлантике, то, по всей вероятности, «Орион» не находился бы сейчас в поле вашего зрения.

— Как, и вы?

— Разумеется.

— Но я счастлив, что так случилось!

— Я не мог полностью с вами солидаризироваться до момента встречи в Гонконге.

Они улыбнулись, каждый довольный тем, что так хорошо понимает другого, а сам остается для него загадкой.

Едва скрылся за горизонтом крейсер «Саффолк», как показался английский миноносец. Догнав «Орион», миноносец сбавил ход и некоторое время шел с равной с ним скоростью, держась в пятидесяти саженях с, правого борта.

И хотя большинство команды клипера после боя с «Хервегом» и пиратами преисполнилось чувством уверенности в своих силах и даже переоценивало их, сейчас, рассматривая хищное тело миноносца с торчащими на нем стволами орудий и лотками минных аппаратов, матросы видели, что противник серьезный, и все же им не верилось, чтобы их «Ориоша» сплоховал против этого железного корытца, как охарактеризовал миноносец Зуйков.

— Поплоше немца будет, — сказал Трушин. — Тот, если сравнивать, больше на битюга походил — ломовая лошадь, а этот так себе, стригунок. Форсу много, толку мало.

— Он тебе даст толку, как саданет торпедами, настругает стружек, — заметил Брюшков.

— Крейсер тоже хотел. — Трушин задорно тряхнул головой. — Ты тогда тоже пророчил. Эх, Назар, земляная твоя душа привыкла клониться перед тем, кто посильней или кто кажется сильным. А ты свою силу показывай, свою удаль!

— Удаль… на дне-то?.. — ухмыльнулся Брюшков.

— Да везде! Пока душа живет.

Наводчик кормового орудия Серегин, человек обстоятельный, резонно заметил:

— Самое главное, надо момент не упустить, а первым ударить, фугасным по машинному отделению. С такой-то дистанции ему крышка. Только если первым ударить…

Ему возразили:

— А если он опередит?

— Нас не опередит. Была бы команда в срок дадена, так врежем, что век не забудет.