Клипер «Орион»

— Правда, не своим, — заметил Громов. — Ты-то хоть его отдарил чем-нибудь?

— Подходящего ничего не было, а он уж больно торопился…

Не поднимая парусов, клипер медленно двигался навстречу волне. Па марсах стояли наблюдатели и смотрели, не покажется ли позади быстроходный катер. Обгоняли различные суда, но ни одно не подходило к борту. Стемнело. Командир приказал поднять паруса и не зажигать ходовых огней.

Квадрат 34

Немецкая подводная лодка У-12 шла, зарываясь узким носом в фосфоресцирующие гребни волны. На черном безлунном небе ярко горели звезды. Капитан и несколько офицеров, свободных от вахты, вышли подышать чистым воздухом. Внизу вдоль борта, держась за леер, стояли матросы, которым командир подводной лодки капитан-цурзее барон фон Гиллер в знак поощрения тоже разрешил подняться из душных отсеков. Жадно дышали люди. Дышала и сигарообразная субмарина, раскрыв свой единственный люк, глухо урчали дизеля, заряжая аккумуляторы.

Отдыхали и люди и их хитроумное сооружение. Днем они хорошо поработали. В 13 часов в перископ увидели английский транспорт водоизмещением в 10 тысяч тонн под охраной двух эсминцев. Транспорт перевозил пехоту для Западного фронта, где уже много недель шло одно из самых ожесточенных сражений. И немцы, и их противники изнемогали, бросая в огонь последние резервы.

Выпустив торпеду, капитан-цурзее следил за ее молочно-белым следом, то исчезающим, то вновь вспыхивающим на синей воде. Увидав столб воды, закрывший носовую часть транспорта, капитан приказал убрать перископ и уходить в глубину. Отдавал приказание он ровным, по-всегдашнему жестким голосом, как будто ничего особенного не произошло.

Опустившись почти на предельную глубину, лодка повисла с выключенными двигателями.

В это время на поверхности разыгрывалась одна из многочисленных трагедий, происходивших в те годы на поре.

Нос транспорта стал медленно погружаться в воду. Оголилась корма с бешено вращающимся винтом. Давя людей, по палубе покатились пушки, танки. Зеленоватые фигурки солдат сыпались за борт, метались по палубе. Воду вокруг судна покрыли головы тонущих людей. На крыле мостика, еле удерживаясь на нем, так круто он поносился, стоял капитан транспорта и через мегафон тщетно пытался унять панику среди солдат и заставить их перед тем, как прыгнуть в воду, надеть спасательные пояса. Матросы, штурманы, машинная команда героически помогали капитану погасить панику. Мало кто из них оставил судно, была еще слабая надежда, что переборки в трюмах выдержат напор воды, подойдет помощь, команды миноносцев возьмут к себе на палубу много людей, остальные продержатся на поясах, кругах, в шлюпках. Хотя сейчас все шлюпки, которые удалось спустить, перевернуты или полны воды, но, как только люди успокоятся, воду можно откачать… Многие же и не думали о своем спасении, верные долгу, как их капитан.

Барон фон Гиллер разгадал тактику эсминцев. Выждав двадцать минут после взрыва последней глубинной бомбы, он приказал всплыть и в перископ увидел агонизирующий транспорт, застывший в нелепой позе. Недалеко от него находились эсминцы с множеством спасенных солдат на их палубах. И все-таки в воде их, казалось, совсем не убыло.

Эсминцы стояли, подставив борта для смертельного удара. Необыкновенная удача!

Бледное лицо немецкого офицера, обрамленное черной бородкой, выражало при этом только деловую озабоченность. Его лодка, спрятав перископ, пошла под водой к эсминцам. Затем на расстоянии тысячи метров от них высунула перископ, и барон фон Гиллер, рассчитав угол атаки, приказал ударить по ним двумя торпедами.

На этот раз сигнальщики на эсминцах вовремя заметили перископ и следы торпед, миноносцы ринулись в разные стороны, топя своих соотечественников. Все же одна торпеда попала в трюм транспорта, набитый ящиками со снарядами. Транспорт разорвало на куски, и через минуту на его месте крутились воронки. От взрыва под обломками погибло множество людей, не успевших отплыть от корабля, но все же человек триста еще держались на воде. Барон фон Гиллер и на этот раз увернулся от глубинных бомб.

Вторую неделю рыскала У-12 по невидимому квадрату, подстерегая и пуская на дно все суда, принадлежащие англичанам и французам. На ее счету было даже одно госпитальное судно. Фон Гиллер был ярым сторонником тотальной войны, необыкновенно убедительно обоснованной учеными и генералами кайзера Вильгельма. В одном из таких трудов давались выкладки, из которых становилось ясно, что глупая сентиментальность, основанная на морали «неполноценных» народов, предписывающая щадить раненых, приносит непоправимый ущерб тем, кто следует этому правилу. Цифры показывали, что больше половины раненых очень скоро становятся в строй и наносят урон тем, кто их недавно пощадил.

Таким образом, девятьсот раненых, не считая экипажа и медицинского персонала, фон Гиллер навсегда вычеркнул из списка возможных врагов императора Вильгельма.