Клиповое сознание

Отчасти ненависть к элитам можно объяснить транснациональным характером самих элит. Срослись стереотипы о продажности элит со стереотипами об их ориентированности на заграницу, «живет здесь, но все интересы уже там, здесь только делает деньги, а живет в Лондоне». Процессы глобализации очень противоречивы. И в ненависти масс по отношению к элитам проявляется и неприязнь к глобализации. Я предполагаю, что так называемый феномен терроризма — это есть попытка локального оказать сопротивление глобальному. И в какой-то степени в этом участвует и наш народ. Он пытается мобилизовать свой протест против глобализации в таком виде. Неприятие элиты является одновременно и неприятием тенденций, связанных с глобализацией.

Федор Михайлович Достоевский писал, чем больше русский человек становится французом, тем больше он русский. Реализация этого очень простая: руководители или элита должна любить свой народ, это говорит Достоевский. И чем более русскими мы становимся, чем более русской становится элита, тем более мы становимся всечеловеческими и тем лучше нас будут понимать европейцы, тем лучше и скорее они увидят родство наших душ. Не через русификацию, а через полноту осуществления русской идеи, русского человека. Взяв эту цитату из Достоевского, я могу сказать, что элита и народ не понимают друг друга. И отсюда взаимная ненависть. А что будет рождаться в пространстве этой взаимной ненависти? Такого рода дилеммы решаются только через кровь.

5.14. Евразийский проект и Украина

В начале ХХ века в Софии молодыми русскими философами был предложен евразийский проект для России. Имеет ли смысл этот проект сегодня?

Евразия

Суть евразийского проекта состоит в идеократии. Что может объединить русского и казаха, украинца и китайца, если кровь у них разная, традиции не пересекаются, вера не похожа, и земли они общей не нажили? Ответ один: идея. Евразийский проект привлекателен с точки зрения эстетики, а не экономики. Он не связан с выгодой. СССР, как это ни странно, был эстетическим воплощением евразийского проекта. Перед красотой его жестких метафизических конструкций меркнет величие Римской империи. Децентрируя Европу, СССР стал новым мировым центром. Но СССР разрушен. Что нам предлагает новый евразийский проект?

Экономика

Современные евразийцы предлагают нам мультикультурность, осторожную интеграцию и экономические выгоды, политику тарифов и скидок, баланс интересов и уступок. Новые евразийцы хотят создать большой рынок, чтобы успеть попасть в новый технологический уклад. Современные евразийцы прагматики. Они не эстеты и не идеологи. Они не дружат с метанаррациями и с метафизикой. Прагматики полагают, что эстетика мешает бизнесу, отвлекая его от накопления прибыли. Если же бизнесу хочется заняться искусством, то в этом случае ему, как говорил когда-то Локк, нужно заниматься не проектами и не метафизикой, а нужно опять-таки учиться фехтовать или в крайнем случае учиться скакать на лошади. Для чего? Для того чтобы иметь осанку, с которой при случае можно быстро получить кредит в банке и внушить доверие клиентам.

Деградация

Евразийский проект имеет сегодня для России смысл только при одном условии: в нем должна участвовать Украина. Без Украины этот проект не имеет никакого смысла. Без нее русский этнос, ослабленный кровавыми распрями в ХХ веке, окончательно потеряет свою пассионарность, то есть способность к дисциплинированному энтузиазму. Русскому народу угрожает ныне забвение, деградация, рассеивание среди нерусских народов, превращение в биомассу для какого-то нового пассионарного народа.

Что может остановить надвигающуюся деградацию России? Я думаю, что это не новый технологический уклад и не союз с Киргизией и Таджикистаном. Эту деградацию может остановить объединение с Украиной.

Украина

Украина — это самое больное место России. Сама по себе Украина не выживет. Она не субстанция, как Россия. Предоставленная самой себе, она идет к распаду, к хаосу, а ее политики всегда стремились и будут стремиться найти того, к кому они могли бы прислониться, на кого могли бы опереться. Украине нужен костыль.

На мой взгляд, Украина имеет смысл только в связи с Россией, к которой Украине и нужно прислониться. Может ли Украина иметь политическую самостоятельность? Я думаю, что нет, не может. К такому же выводу когда-то пришел и Ю. Самарин. Для самостояния у нее нет никаких оснований: ни духовных, ни политических, ни культурных. Сама по себе она вновь и вновь будет воспроизводить одно и то же: бесформенную вольность и безначалие. Что бы Украина ни сделала, все у нее закончится разбродом, шатанием и казачеством. Казачество — это, на мой взгляд, культурный код Украины, который программирует ее номадический образ жизни.