Клиповое сознание

Вопрос о власти решается у нас, у русских, просто: у одних она почему-то есть, у других ее нет. И те, у кого ее нет, ничего не хотят сделать для того, чтобы власть у них была. У русских нет воли к власти. Зачем себя неволить, если настоящая власть может быть только у царя.

Царь

Был на Руси царь. Да теперь не скоро будет. А без царя русская земля не правится. В Европе правится, а в России не правится. Почему? То ли потому, что мы плохие европейцы, то ли потому, что мы право править понимали иначе.

Чем славна Европа? Римским правом, то есть содержанием различия между публичным правом и частным в Дигестах Юстиниана. Но не проросло римское право в русском сердце, и поэтому мы до сих пор не знаем, где заканчивается твое, частное, и начинается общее, публичное пространство. Иван Киреевский рассказывает: везет крестьянин из барского леса дрова. Ему говорят, что же ты делаешь, зачем ты воруешь чужое? Крестьянин отвечает: я не ворую. Я так беру. Лес он ничей, он от Бога. Нет у барина на него никаких прав.

Нет у нас для римского права онтологических корней. А без этих корней не держится в России ни гуманизм Возрождения, ни кодекс Наполеона, ставший основой современного европейского права. Что мешает? Соборная личность, то есть у всех европейских народов есть личности и эти личности объединяются в некое целое, а у нас само объединение считается личностью. В Европе государство — это ночной сторож. А у нас — это симфоническая личность.

Но если мы плохие европейцы, то не потому, что мы хорошие азиаты. Мы и в азиаты не вышли. Ведь у них Бог, а у нас Богочеловек. Они растворились в мироздании, а мы откупились от него искуплением Христа.

Право всего лишь уверяет русского человека в возможности истины. Но он-то знает, что истина на деле — это правда, а не право. Право можно передать другому. Правда неотчуждаема. Стоять насмерть можно за правду, а не за логическую истину. В России про правду слышали, а кривду видели. И теперь даже дурак знает, что право кривде не помеха. Лишенные власти, мы хотим не власти. Мы хотим, чтобы царь правил, а мы жили своей жизнью и он нам не мешал. Русские до сих пор получают наслаждение в момент, когда начинают «качать права», демонстрируя тем самым не тягу к справедливости, а отсутствие воли к власти. Конечно, без правды жить легко, да умирать тяжело.

Что значит править

Править — значит исправлять неправое, прямить кривое. Вот рукопись. Ее нужно править. Это делает редактор. Вот дорога. Ее правит дорожник. А вот страна, которую некому править, и ею правит всякий, кому не лень. Правят криво, без соблюдения должного, то есть правят как чиновники, зарабатывая деньги. А ведь править — это еще и взыскивать, и оправдывать. Право — не правит. Править — это еще и давать направление, вести по нему правых и неправых.

В слепом царстве слепых ведет тот, кто кривее кривых. Не всяк царя видит, а всяк его знает. Что знает? Ум. Русское сознание сближает царя и ум. Свой ум — царь в голове. Быть без царя — то же, что быть без ума. Царству без царя никак нельзя. Без царя оно не царство, а так. Евразия какая-нибудь, беспорядок в мыслях и чувствах.

Природа власти

Обычно власть понимается как ограничение свободы. А поскольку свобода сопряжена с произволом, постольку предполагается, что власть ограничивает произвол. Современные представления о власти связаны с такими именами, как Фуко и Бурдье.

Бурдье полагает, что власть может быть символической. Что это значит? Например, Маркс придумал теорию пролетариата. А такая социальная группа, как рабочие, стала себя осознавать в терминах этой теории, полагая, что ей нечего терять, кроме своих цепей. Вот это и будет означать, что у Маркса имеется символическая власть. Эта власть основана на вербальной суггестии, то есть на внушении, в результате которого какие-то концепты становятся условием существования социальных групп. Власть философов проявляется в том, что они заставляют говорить на своем языке. В семье символическим капиталом обладают родители. Поэтому умные родители не будут говорить своему ребенку, что он глупый или некрасивый. Они знают силу символического воздействия слова.