Клирик-наемница

  Посидев в молчании еще какое-то время, я тяжело вздохнула и пошла собирать вещи, поскольку выбора мне как всегда никто не оставил. Завтра снова в поход, а у меня еще доспехи не намолены. Будем надеяться, что после выполнения этого задания все же мне удастся вернуться домой. Остаться в этом мире я не хочу, буду рваться обратно любыми способами, цепляясь за малейшую возможность.

  Проводить нас вышли все артисты. Мистрэ Кальриен на прощание подарил мне последний кристалл Морского Народа. Мол, в случае чего пригодятся. Я попыталась сунуть ему те две жемчужины, что получила в тумане, но погодник лишь покрутил пальцем у виска, и сказал, чтобы я не маялась дурью. Наскоро расспросив его, я поняла, что одна такая жемчужина равняется десятку очень крупных кристаллов. Можно выцедить из нее силу, а можно и использовать на манер гранаты. Как я провела параллель - эффект будет тот же.

  Мостин крепко обнял меня на прощанье.

  - Илина, если бы не ты...

  После того как его воскресил Дидье (вот за что я была ему особо благодарна), у мальчишки за пару часов выросли коренные зубы, и как следствие пропала шепелявость.

  - Слушайся мать и братьев, - попросила я его, взъерошив вихры макушке.

  Мистрис Сиобан, тоже на свой лад отблагодарила меня, дав амулет, зачаровывающий землю. Хватить его должно на пару, от силы тройку срабатываний, но ощутить в болотах хотя бы три раза твердую почву под ногами - дорогого стоит. После изгнания лиха с Глухих земель, мистрис вновь почувствовала себя замечательно и начала спокойно колдовать. Похоже, что скверна первым делом тянула силу именно из земли, и когда ее не стало - полегчало магу этой стихии.

  Взамен меня с артистами остался Дидье де'Куси. Он пообещал довести их до границ Дорната. Он оказался неплохим малым, разве что был немногословен и редко улыбался, что впрочем, в нашей 'профессии' наемных клириков - неудивительно. Погоняешь пару десятков лет нечисть и разучишься веселиться.

  Из крепостных конюшен мне выделили во временное пользование лошадь. Я быстро собралась, увязав свой доспех в мешки, и утром под многочисленные прощальные выкрики, словно мы были героями, отправлявшимися на подвиги, двинулась с командой в путь.

  - Я требую объяснений. Немедленно! На каком основании, вы так обращаетесь с ней? Чего плохого лично вам она сделала? - уперев руки в бока и расставив ноги пошире, я нависла над братьями.

  Они сидели рядышком на своем непромокаемом плаще.

  - Ну?!

  - Да все они лицемерные, лживые... Только поют о красивом, а как копни поглубже, готовы мать родную продать за два гроша или за историю поинтересней! Все одинаковые!.. - в запале попытался объяснить Лиас, но захлебнувшись возмущением, перешел на заковыристую эльфийскую ругань.

  - Если вам однажды какой-то менестрель сделал гадость, то это вовсе не значит, что Эльма тоже такая, - возразила я.

  - Гадость? Гадость?! - квартерона аж перекосило. - Да что ты понимаешь?!

  - Ничего! - рявкнула я в ответ. - Вот поэтому и спрашиваю!

  Лиас, высокомерно вздернув подбородок, сидел с таким царственным видом (даже заморосивший дождь не был ему помехой), что я поняла - от него ответа точно не дождешься. Лорил же наоборот опустил голову и сосредоточенно изучал носки сапог, заляпанные болотной тиной.

  - Если вы немедленно мне все не объясните, я оставляю команду и вместе с Эльмой возвращаюсь в Кагорат! - постаралась, чтобы это прозвучало как можно тверже и убедительней. Я не побрезговала шантажом, хотя и понимала, что давлю на больную точку. - Не собираюсь и дальше оставаться с командой, которая мне не доверяет, ни я ей!

  О том, что мне самой позарез необходимо оставаться с ними, я благоразумно умолчала. Узнают - еще больше помыкать начнут.

  - Наша сестра была менестрелем, - наконец нехотя выдавил Лорил. Его брат, лишь поперхнулся от возмущения, однако смолчал.

  - И-и??? - поощрительно протянула я. - Мне все из вас клещами тянуть?

  - Мы не желали, но она против воли семьи...

  - Но она сбежала, - закончила я за него фразу. - Ребята, если я и дальше за вас все додумывать буду, мы тут до зимы прокукуем!

  Тут вмешался Морвид.

  - Ольна, ты ворошишь очень неприятные воспоминания.

  - Так посвятите меня в них, или сделайте так, чтобы они не мешали отношениям в команде! - не выдержала я. - Они ходят, словно лом проглотили! Презрением от них веет за километр! Я уже не понимаю, каким неосторожным словом могу наступить им на любимую мозоль.

  Жрец пожевал губу, потом вздохнул, словно перед прыжком в воду, но Лиас опередил его.

  - Только не при этой! А то она очередную песенку об этом сложит! А я не хочу, чтобы имя моей сестры потом в каждом пропитом трактире звучало!

  Увидев, что из глаз Эльмы вновь закапали крупные слезы, я решила взять с нее обещание. Девушка согласилась.

  - Клянусь памятью моей матери, что и словом не упомяну о том, что сейчас услышу.

  - Матерью клянется, - пробурчал себе под нос квартерон. - Может, у нее и матери никогда не было...

  - Лиас, ты переходишь все границы! - рыкнула на него. - Требуешь уважения, а сам оскорбляешь, что дорого другим?!

  Тот в смущении отвел глаза. Кончики его ушей заалели.