Клирик-наемница

  Я рывком вскочила на ноги и затребовала зеркало. Внутри все замерло. Что мне еще уготовано?! Что на этот раз со мной решили сотворить?

  Лиас протянул серебряное зеркальце в костяной оправе, и я уставилась на себя.

  После того как еще у Элионда изучила свое отражение, больше этим не занималась, поскольку так и не смогла свыкнуться с чужой внешностью. А сейчас из глубины зеркала на меня смотрели знакомые с детства глаза. Сломанный нос выпрямился, горбинка исчезла, сквозь прежний облик проступали родные черты.

  От неожиданности едва не выронила зеркало из рук... Ой мамочка...

  Сразу защипало в носу, в горле возник ком. Растолкав всех, я поспешила прочь.

  Около двухсот сорока лет тому назад...

  Юный жрец, еще совсем мальчишка, с тоской смотрел в окно. Ему было грустно, оттого, что он должен был сидеть в душной и пыльной молельне и слушать брюзжание впавшего в транс прорицателя. А там во дворе веселились послушники-погодки.

  Старик, сидя в молитвенном круге, что-то бормотал себе под нос, закатывал глаза и изредка вздрагивал. Из уголка его рта текла вязкая нитка слюны. Пареньку это казалось особо противным.

  Он осторожно отложил палочку для писания, убрал с колен восковую дощечку и, стараясь не нарушить тишину, крадучись поспешил к окну.

  На улице мальчишки играли в увлекательную игру 'Темный - Светлый'. Половина была назначена плохими, вторая - хорошими, и теперь догонялки шли с переменным успехом. Сейчас выигрывали светлые. Взявшись попарно за руки, мальчишки догоняли такую же парочку темных, стараясь коснуться их прутиком, причем так, чтоб в это мгновение он оказался зажат сразу в руках у обоих. А темные в свою очередь точно таким же прутиком не давали коснуться себя. Было весело. Кто-то уже вывалялся в пыли, у некоторых на рясах зевали прорехи. Вот им вечером достанется от наставников.

  - Двуликие... - неожиданно захрипел жрец, по-прежнему находясь в трансе.

  Пареньку захотелось выругаться, а может и заплакать. До чего же обидно! На дворе лето, такой чудесный день. В кои-то веки не льет дождь, как обычно бывало в Вайросте. Ведь что не день, то с моря ветер приносил морось, которая пропитывала одежду до последней ниточки. И именно ему сегодня выпало записывать за этим старым грифом!

  - Предавшие... - вскрикнул старик. - Боги! Богов нет! Нет...

  Юный жрец скривился.

  'Двуликие. Предатели. Боги. Есть. Нет... Какая разница?! Вон у вас уже целая библиотека разных предсказаний. Только за эти два года очередную Великую Книгу исписали на треть, а половина из них ни разу и не сбылась', - подумал он, скорбным вздохом возвращаясь к войлочной подушке, на которой сидел.

  Предсказатель тем временем закачался сильнее, руки его задрожали, тело едва не билось в конвульсиях.

  'Все, сейчас начнет вещать!', - с тоской пронеслось в голове у мальчика. Он поднял с пола дощечку, палочку для письма. - 'Интересно, а если я ничего не стану записывать, об этом кто-нибудь узнает?', - и тут же сам себе ответил: 'Не-а. И жрец потом не вспомнит, что напророчил', - но все же приготовился писать.

  Иногда предсказатели впадали в транс, но так ничего связного не произносили. Тогда считалось, что Отец не открыл им своих замыслов, не осенил своей благодатью.

  - Вижу... Боги... - заскрипел жрец. - Предатели... Нет...

  - И это писать? - едва слышно фыркнул парнишка, в очередной раз откладывая палочку.

  Но старик затрясся еще сильнее, хотя, казалось, больше некуда было. Внезапно выгнулся дугой, вот-вот в спине переломится, а потом выкрикнул повелительно:

  - Пиши! Пиши! Не упусти! - перепуганный мальчишка схватился за палочку. - Когда белые станут двуличными и отринут свет - время Богов пройдет! Грядет... Грядет Другой... Три единых души спасут мир или одна за одной принесутся в жертву... Тогда дивный народ обречен... Свет почернеет, но будет притворятся днем. Пришедшие из далека найдут сердце мира... Смерть... Смерть... Когда миры начнут умирать и туман поредеет... Двое! Две души, два тела, два лика несут... Спасение и Смерть, рука об руку! Предатели! Горечь... Желание одного погубит тысячи тысяч! Боги бегут...

  Паренек торопливо накарябал последний значок скорописи - ничего потом как всегда расшифруют - и хотел было встать, чтобы помочь безвольно рухнувшему жрецу, как тот вновь изогнулся и, заскребя пальцами по полу, закричал:

  - Предначертанное не должно сбыться! Ты властен! Ты-ы! - враз побледневший мальчишка поднял глаза на жреца, бьющегося в конвульсиях. Тот, упираясь макушкой в пол, тянул руки к пареньку. - Найдешь! Сможешь! Должен! Доведи их! Доведи ее! Ее!..

  Раздался треск, и тело старика переломилось в спине как сухая ветка. Предсказатель упал бездыханным.