Клише

– Привееет, солныш, – заулыбалась дочь. – Вы чего там, спать укладываетесь?

– Да, мы с папой купались, а сейчас будем читать книжку. А я сегодня на каток ходил. У меня уже хорошо получается на коньках. А еще мы были с классом в театре…

– Всё, это теперь на всю ночь, – не удержался я от комментария. Леська засмеялась.

– Ну, пусть расскажет, а то его разорвет от впечатлений.

Сашка же, не обращая внимание на наши смешки, продолжал без умолку болтать, но Леська с интересом слушала, задавала вопросы и вообще принимала живейшее участие в жизни брата, что всегда безмерно радовало меня. Я, если честно, не ожидал, что она настолько привяжется к Сашке. Думал, перенесет негатив на него, но нет – моя девочка нашла в себе силы переступить через эгоизм и обиду, и впустила в свою жизнь брата, позволив себе быть эмоционально – открытой с ним. Я очень гордился ей: в ее возрасте и с тем багажом психологических проблем, которыми мы с Ленкой нашпиговали ее, это по-настоящему большой шаг, и я был благодарен ей за то, что она его сделала. Пусть она так до конца и не простила меня, и, наверное, никогда не простит, но главное – она поняла, что брат – это не конкурент за мое внимание, а тот, кто всегда будет дарить ей уверенность, что она не одна в этом мире, что у ней есть к кому обратиться, к кому прийти и кого позвать, когда плохо и когда хорошо.

И сейчас, глядя на них, беззаботно болтающих, я был по-настоящему счастлив, несмотря на кипящую в груди злость на Чайку.

Где же ты есть-то, падла?!

– Пап, ты чего такой молчаливый сегодня? – оторвала меня Леська от нерадужных мыслей.

– Да устал, дочь, – улыбнулся я через силу. – Ты как?

– Тоже устала. Эти экзамены меня доконают, – со страдальческим стоном поведала она.

– Ну, а куда деваться, Лисенок? Надо получать диплом.

– Надо. Вы приедете на вручение?

– Конечно. Что за вопросы?

– Ну, мало ли, – подмигнула Леська. – Вдруг жениться надумаешь летом, и будете по уши в приготовлениях.

Я невесело усмехнулся. Еще месяц назад я готов был жениться в любой момент, а сейчас все чаще стали всплывать сомнения, недоверие и злость.

– Пап, у вас все в порядке? – обеспокоенно уточнила Леська, видимо, что-то прочитав по моему лицу. –Где, кстати, Яна?

– Мама репетирует соплик, – объявил Сашка, вызывая у нас смех.

– Сольник, сына, – просмеявшись, поправил я его и, потрепав по волосам, чмокнул в макушку.

– Угу, – согласился он и вздохнув, пожаловался. – А мы все ждем и ждем, ждем и ждем…

Леська перевела на меня озадаченный взгляд и приподняла бровь, но я не хотел развивать эту тему, поэтому сменил ее.

– Как мать? – спросил, так как меня беспокоило состояние Ленки. У нее полгода назад умер муж, и она очень тяжело переживала эту утрату. Ее психическое состояние было крайне нестабильно, а это, естественно, сказывалось на моей дочери.

– Да все также, – с тяжелым вздохом отозвалась Леся. –Обиделась тут на меня из-за того, что я не хочу, чтобы она переезжала ко мне.

– В смысле? О каком еще переезде речь? – сразу же завелся я, охренивая с Ленкиных загонов. Она совсем там с катушек съехала что ли?!

– Ну, она при каждом разговоре поднимала вскользь эту тему, а я старалась игнорировать ее намеки, – смущенно призналась дочь.

– И правильно делала, – поддержал я ее, моментально вскипев, понимая, чего эта курица добивается. – Какой еще переезд, пусть сидит в Бийске и не страдает херней. На что она собирается жить и где?

– Ну, ты же знаешь маму, – усмехнулась Леська. – Ей все должны. Она тут прямо спросила, и я задала те же вопросы. Ну, и началось: родной дочери типа не нужна и так далее в ее стиле.

У меня вырвался смешок. Не устану поражаться дебилизму этой женщины. Походу, пора немного взболтать ее серое вещество, если оно там, конечно, осталось, а то совсем уже берегов не видит.

– Только ты, пап, не звони ей, пожалуйста, не надо ничего говорить. Я сама… – словно прочитав мои мысли, попросила Леська.

– Ну, что ты там сама? Я что, твою мать не знаю?! Она не нытьем, так катаньем своего будет добиваться.

– Пап, я все решу с ней, не переживай. Я уже не маленькая девочка, в конце концов.

– Для меня ты всегда будешь моей маленькой девочкой, – возразил я с ласковой улыбкой. Лисенок потупила взгляд и сглотнув слезы, улыбнулась.

– Я знаю, пап. Но позволь мне самой решить вопрос с мамой, не хочу, чтобы она еще больше обижалась из-за того, что я все рассказала тебе.

– Хорошо, но если она начнет перегибать палку, обязательно скажи! – наказал я.

– Так и сделаю, – пообещала она.

Мы еще немного поболтали, договорились, что навестим ее в марте, а после попрощавшись, вернулись к чтению сказки. Сашка, слава богу, больше не спрашивал про Янку и быстро заснул. Я же с каждой минутой начал закипать все сильнее и сильней. Но звонить и выискивать эту сучку не собирался. У нее была охрана, водитель, так что ничего с ней произойти не должно было.