Ключ

В шесть часов мисс Сильвер и Дженис свернули с главной улицы в узкий проулок, где плесневело с полдесятка старых домиков – из тех, что называют живописными, – с черепичными крышами и крохотными окошками. Домик миссис Брюер был самым маленьким и самым ветхим. В саду росли подсолнухи и алтей, торчало несколько ободранных кустов крыжовника и смородины. Порог недавно побелили.

Когда миссис Брюер отворила дверь, мисс Сильвер подумала, что хозяйка похожа на свой дом – потрепанная и как будто согнувшаяся под бременем лет. Ей недоставало большинства передних зубов – покойный мистер Брюер вышиб их, находясь «под воздействием». Миссис Брюер изливала душу Дженис, когда приходила на поденную работу в Прайерз-Энд. Казалось, она испытывала нечто вроде угрюмой гордости перед удалью супруга. «Он всегда был душой компании, и совсем смирный, пока не напьется. Глэдис прямо вылитый папаша, только с ней намаешься, сами понимаете, мисс».

Миссис Брюер пригласила гостей внутрь. Входная дверь открывалась в безупречно чистую кухоньку. Мисс Сильвер увидела старые неровные каменные плиты пола и древние просевшие балки над самой головой. В углу узкая лестница, похожая на трап, вела в спальню. Не считая пристройки позади дома, для хранения топлива и овощей, комнат было только две. Когда строились эти домики, никому и в голову не пришло подумать о ванной и канализации. Незыблемая мудрость предков гласила: что годилось в прошлом, сгодится и в настоящем.

Миссис Брюер придвинула два стула и предложила гостям садиться.

– Я нужна в Прайерз-Энд, мисс? Если что-нибудь сверх обычного, я буду только рада…

Но пока она говорила, женщину вдруг охватил дикий страх, что мисс Мэдок, возможно, больше не нуждается в ее услугах, а значит, у нее два дня не будет никакой работы, разве что идти к мисс Донкастер, которая вечно стоит над душой, разъясняя, что делать и чего не делать, так что совсем запутаешься. А все потому, что она бьет посуду. В последний раз это была фарфоровая чашка с синим ободком и букетиками цветов, и мисс Донкастер страшно расстроилась.

Но мисс Дженис ничего подобного не сказала:

– Мисс Сильвер гостит у мисс Софи, и я показывала ей деревню. Она предположила, что ваш домик, наверное, очень старый.

Миссис Брюер испытала явное облегчение.

– Здесь жил дедушка мистера Брюера, – сказала она, как будто не в силах представить более отдаленное прошлое, и повернулась к Дженис. – Ох, мисс, какой ужас насчет мистера Мэдока! Я глаз не сомкнула, с тех пор как узнала. Он же не виноват, мисс!

Дженис ответила:

– Мы и не думаем, что виноват.

Тут дверь с шумом распахнулась и в комнату влетела Глэдис Брюер – рослая пухлая девица с румяными щеками и густой копной каштановых волос, высоко поднятых спереди и свисающих сзади. У нее были ярко-синие глаза и отличные зубы, она прямо-таки лучилась здоровьем и весельем.

Она крикнула: «Привет, ма», – заметила гостей и засмеялась – тоже в полный голос.

– Здравствуйте, мисс Дженис.

Глэдис снова хихикнула.

Мисс Сильвер поинтересовалась:

– Как поживаете? – и продолжила разговор с миссис Брюер о домике.

– Такой живописный… но, к сожалению, очень неудобный.

Глэдис опять разразилась громким смехом.

– Да уж, особенно если ударяешься головой всякий раз, когда идешь наверх. Ладно, ма, я сбегаю переоденусь. Я иду гулять, когда вернусь, не знаю. Мы едем в Марбери, смотреть кино.

Мисс Сильвер обратилась к девушке.

– Наверное, вам в Борне довольно-таки тоскливо живется. А чем вы занимаетесь по вечерам, когда не ходите в кино?

Глэдис захихикала вдвое громче прежнего.

– Ну а чем занимается девушка, если повезет?

Мисс Сильвер приветливо улыбнулась.

– Я так понимаю, у вас есть кавалер и, наверное, не один – как это прекрасно в молодости. Люди остепеняются, лишь когда делаются старше… и, наверное, в Борне много ребят вашего возраста, с которыми можно провести время?

Миссис Брюер как будто не знала, куда девать руки.

– Ох, мисс, в том, что касается парней, ее и учить не нужно.

Глэдис, казалось, приняла слова матери как комплимент.

– Да ладно, ма.

Мисс Сильвер продолжала благосклонно улыбаться.

– Боюсь, вы избаловали девочку, миссис Брюер.

Глэдис пришла в превосходное настроение. Она чувствовала себя центром внимания и была весьма польщена. Она решила, что мисс Сильвер очень милая старушка. Большинство старых дам требуют, чтобы девушки вели себя как монашки. Взять хоть мисс Донкастер. Как заладит: «А твоя мать знает, где ты, Глэдис?» Сразу понятно, что мисс Донкастер в жизни ни с кем не гуляла, – вид такой, как будто ее с детства поили уксусом и она до сих пор не отплевалась.

В мысли Глэдис ворвался голос мисс Сильвер. Он звучал негромко, но тем не менее требовал внимания.

– Когда ты была на кладбище во вторник, Глэдис…

– Кто сказал, что я там была?

Глэдис ответила немедленно, что выказывало изрядный опыт.

– Ничего страшного, даже если и была, честное слово. Ты ведь не из таких, правда? Просто ты иногда ходишь туда с приятелями, если погода хорошая, правда? Наверняка на церковном дворе есть местечки, где можно посидеть и поболтать.

Глэдис хихикнула.