Ключ

Вернулся через неделю, исхудавший, с глазами, горящими странным огнём. И началось!..

Шаман вдруг стал требовать у соплеменников жертв для неведомых богов. Сначала это были обычные подношения едой, но они тоже представляли собой проблему. Племя, потерявшее много охотников, едва удерживалось на грани голода, а тут ещё надо было выкладывать всё самое лучшее тем, кого никто не видел и не знал. Но люди не роптали, они тогда ещё доверяли шаману.

Однако вскоре здешним «богам» показалось мало мяса и плодов из джунглей, и они потребовали жертв людьми! Это не было новостью – в годы бедствий, войн, голода и мора, шаманы приносили в жертву духам добровольцев, чтобы те рассказали повелителям стихий о людских бедствиях. Чаще всего это были немощные старики отжившие своё и тяготившиеся бременем тела. Они были счастливы уйти со славой, оказав племени последнюю услугу.

Но шаман требовал не этого. Ему, видите ли, понадобились девушки, юноши-подростки, дети, женщины способные рожать и даже охотники, которых и так осталось в племени мало. Странно, но сначала он действительно получил несколько человек и увёл их одного за другим вглубь зиккурата. Племя возмутилось не аппетитами чужих богов и не поведением шамана, почему-то подчинившегося им, а тем обстоятельством, что принесённые в жертву люди были, оказывается не посланцами, которых ждёт за их подвиг в Верхних джунглях счастливая и весёлая жизнь, а… пищей для потусторонних прожорливых чудовищ!

Неизвестно чем бы закончилось противостояние племени и шамана, (люди отказались иметь дело, как с его «богами», так и с ним самим, он в ответ проклинал их целыми семьями, насылал болезни и неудачу), но тут у ворот города появился Чига Шанки, Великий вождь, Сотрясатель земли и Любимец неба, сопровождаемый высокорослыми воинами и их семьями.

Своё величие Чига Шанки доказал прежде всего тем, что беспрепятственно прошёл через ворота, охраняемые гигантской змеёй. Если бы не это обстоятельство, охотники племени, как ни мало их осталось, ни за что не пустили бы чужаков в город, и тогда неизвестно чем бы всё кончилось – воинов у Чига Шанки было немного, но они оказались искусниками в драке не хуже конкистадоров.

Однако Великий вождь искал не войны, а места, в котором мог бы осесть со своими людьми. Со старейшинами племени он договорился на удивление быстро. Попытался договориться также с шаманом, но здесь у него ничего не вышло. Шаман почуял, что власть окончательно уходит из его рук и отказался говорить о чём-либо с новоприбывшими. Он лишь шипел, плевался, дёргался, словно его жалили невидимые осы, и всё время взывал к своим новым кумирам и покровителям.

В конце концов, Чига Шанки это надоело, он схватил шамана за шкирку и лично выволок его из города, где дал под зад так, что тот вылетел за ворота.

Но окончательно шаман утратил своё влияние на людей, когда змея-стражница не пустила его обратно. Все видели, как всколыхнулись и грозно надвинулись джунгли, когда поднявшийся на ноги шаман сделал шаг к воротам, чтобы вернуться в город. Все видели, как он отскочил и буквально позеленел от ужаса!

Теперь он стал Корпо Секо – бессильно проклинающий всё и вся. Его и сейчас можно встретить слоняющимся вокруг города или сидящим на каком-нибудь камне. Похож он на покойника, который месяц пролежал под палящим солнцем и весь высох, но этот его вид напугает разве что ребёнка – люди нового племени его не боятся. Чига Шанки научил их вообще ничего не бояться, даже мокеле-мбембе.

И всё же шаман успел напакостить, ещё до того, как Великий вождь выкинул его за ворота. Это случилось, когда они спорили, а шаман прыгал по нижним ступенькам зиккурата. Золотая Куница тогда была ещё девочкой и не красила волосы в чёрный цвет, чтобы походить на женщин племени. Она была любимой дочерью Чига Шанки, и ей не возбранялось повсюду за ним следовать. Тогда-то она и высунула из-за спины отца свою любопытную мордашку.

– Аламоа! – заорал вдруг шаман, указывая на девчушку корявым пальцем.

Больше он прибавить ничего не успел, так-как в следующую секунду Великий вождь уже тащил его к воротам.

Этот случай может быть так и забылся бы, ведь шаман был низложен, а Чига Шанки обрёл в племени неслыханную популярность, но когда девушка вошла в возраст и у неё появились поклонники, первый кому она ответила, погиб при невыясненных обстоятельствах. Через некоторое время за ним последовал и второй. Тогда-то и вспомнилось проклятие шамана.

Некоторые даже говорили, что это никакое не проклятие, а просто Золотая Куница была аламоа с самого начала, ведь матери её никто не видел, поскольку её не было среди тех, кто пришёл с Чига Шанки.

В общем, девчонка попала в беду, и жизнь её висела на волоске. Несмотря на весь авторитет отца, у неё было много шансов получить нож в спину или отравленный шип из духовой трубки, где-нибудь в закоулках города. Поэтому неожиданное появление «Царицы амазонок» с подданными и «рабами-консортами» оказалось весьма кстати, чтобы отвлечь суеверное племя от разговоров о аламоа, а если повезёт, то и совсем решить эту проблему.