Ключ

Стоп, а что это с ними? Фигуры стоящих на страже пираний, замерших с мушкетами в руках, напоминали статуи. Обычно наши часовые прохаживались, меряя шагами периметр лагеря. Если стоять неподвижно, как это требуется от стражи во дворцах королей, можно впасть в прострацию и вообще уснуть. Лучше двигаться, ходить, поворачиваться, оглядывая лагерь и окрестности, если не умеешь сливаться с тенями, как индеец.

И ещё одна деталь заставила меня насторожиться так, что сон, как крылом смахнуло – ни у одной из пираний не горели в руках запальные фитили!

Я уже рассказывал, что свирры предпочитают для схватки холодное короткоклинковое оружие. Но это не значит, что они не умеют обращаться со всем остальным вооружением имеющим хождение в мире, где мы обитали. Справляются они и со шпагой, и с алебардой, и с арбалетом, и с пистолем, и с мушкетом, и с пушкой. Между прочим, отлично справляются! Может быть, фехтуют не так лихо, как наши гранды, но стреляют ничуть не хуже королевских мушкетёров. Это значит, что ни одна из пираний никогда не забудет следить за оружием.

Если бы я увидел погасший фитиль у одной из них, я бы решил, что девочка не в себе, и неплохо бы утром проверить состояние её здоровья. (Этим обычно занималась Магдалена, но у нас практически все пираньи владели основами врачевания, а пять или шесть из них были вполне приличными знахарками.) Но увидев погасшие фитили у всех четырёх часовых, я понял, что пришла беда и надо поднимать тревогу.

Вот тут-то всё и выяснилось. То-есть не выяснилось, а совершенно запуталось, но на тот момент мне казалось, что я всё понял. Итак, я вдохнул поглубже и крикнул! Кричать я умею достаточно громко, чтобы перекрыть шум бури, если вижу, что корабль несёт на рифы. Но тут у меня из клюва вместо крика вылетело несколько разнокалиберных пузырей неровной формы, и все они устремились куда-то вверх. Я поднял голову, невольно провожая их взглядом, и увидел луну, которая странно колебалась, подёргивалась, шла рябью, будто была собственным отражением в воде.

И тут меня осенило – вода! Ну, конечно же, мы сейчас находимся под водой на дне бассейна. Поэтому-то и не горят у часовых мушкетные фитили. Вон и фигуры людей, как спящих, так и бодрствующих, слегка подрагивают и колеблются, как всегда бывает, когда смотришь сквозь даже самую чистую воду.

Вы, наверное, спросите – не удивило ли меня то, что находясь под водой, мы чувствуем себя также как на воздухе? Свободно дышим, сладко спим и так далее? Нет, не удивило. Тогда не удивило, зато потом… Но не буду забегать вперёд.

Я даже не знаю, что заставило меня оставить намерение поднять тревогу. Я ведь мог всех просто растолкать без лишнего шума. Но отчего-то во мне вдруг возникла уверенность, что всё в порядке, все в безопасности, а поскольку спать расхотелось, то я решил подняться на поверхность бассейна и немного полетать.

Путь наверх был на удивление лёгким, как не бывает в воде, но когда я вынырнул, (бассейн глубиной был метров пять, а площадью с четверть поля для корриды), то закачался на волнах совершенно по-настоящему, и если бы надумал нырнуть, то врядли смог бы дышать под водой.

Тот, кто взлетал с воды, знает, как непросто это сделать, если ты не родился уткой. Вот и тогда после нескольких попыток я решил, что доберусь до берега вплавь. Это сделать мне удалось с относительной лёгкостью, ведь попугаи умеют плавать и вообще любят купаться. Я справился, вылез на гранитный берег, благо бассейн был полон под завязку, встряхнулся и… застыл с открытым клювом!

Город был полон огней. Снизу я их толи не заметил, толи принял за звёзды, а теперь во все глаза смотрел на небольшие, с голубиное яйцо, шары, светившиеся ровным жемчужно-лунным светом. Они висели гирляндами на невидимых нитях, протянутых между домами, украшали фасады зданий, освещали дверные проемы, в которых и здесь не было дверей, прятались в кронах красивых, словно нездешних деревьев, (я не сразу понял, что джунгли опутавшие город куда-то исчезли), светились на груди или в руке у каждого из людей, ходивших по улицам…

От этого последнего открытия я едва не свалился обратно в воду! Да, здесь были люди и, несмотря на поздний час, народу на улицах было видимо-невидимо. (Кстати, стало понятно, почему мы остановились на ночёвку на дне бассейна – если бы разбили лагерь на площади, то оказались бы у всех на виду. Как вам объясненьице?)

Что можно было сказать о них? Высокие, темнокожие, но не чёрные. Их лица, если бы не цвет кожи, напоминали скорее старофинский тип. Волосы их были прямые, густые и чёрные. Причём даже у людей пожилых не было никакого намёка на седину и облысение. А вот глаза… Я в своей жизни, до тех пор, видел такие только у одного человека. И этим человеком, обладавшим агатовыми глазами у которых почти не было белков, был Ночная Выдра. Но этот парень был мал ростом даже для своих лет, а здесь по большей части присутствовали «великаны», готовые поспорить размерами с нашим Гансом.

– Что ты здесь делаешь, призрак?