Ключ

— И да, и нет, — ответил дух, не замечая реакции того, кого отчитывал. — По сути, она человек обыкновенный со всеми своими достоинствами и недостатками, страстями, наивностью, неопытностью, но с потрясающей способностью, любить, которая стоит всего остального! Но есть в ней и некая особенность, которая встречается нечасто. Например, она собирает вокруг себя друзей, которые тянутся к ней, порой бессознательно и в ущерб себе. Она же платит им преданностью и никогда не бросает в беде, даже если это новый друг, с которым она едва успела познакомиться. Ещё, эта девушка обладает способностью постоянно влипать в истории. Её нельзя назвать чрезмерно удачливой, но до сих пор ей удавалось выпутываться из всех сложных ситуаций. Правда, каждый раз, избавившись от очередной напасти, она «влипает» снова. Причём, сразу. Это чьё свойство, как ты думаешь?

— Она что, святая?

— К её счастью, нет.

— Тогда сдаюсь.

— Она отмеченная.

— Чем? Кем?

На этот вопрос призрак не ответил, и только лишь покачал головой увенчанной двумя странными усиками-антеннами на макушке. Возможно, он не мог или не хотел ответить на этот вопрос, а может быть и сам не знал ответа.

— Не уверен, что смогу положить конец злоключениям принцессы Анджелики, — снова заговорил дух, — но я хотел бы помочь ей здесь и в нескольких смежных мирах, где ей ещё предстоит появиться. От тебя, отрицатель, мне нужно знание ключевых моментов, которые влияют на жизнь и судьбу принцессы, а также её окружения в этом мире.

— Ну, вот один из этих моментов, — сказал дон Дульери, выкладывая на стол средней величины книгу в неброской коленкоровой обложке.

— Это портал? — поинтересовался призрак.

— Что-то вроде того, — ответил мафиози. — Я мало знаю о том, что это такое. Знаю лишь то, что сквозь него прошёл кое-кто из друзей и недругов вашей протеже.

— Ну-ка раскрой мне эту книгу! — приказал дух.

Дон Дульери послушался. Он повернул книгу «лицом» к призраку и одним пальцем откинул обложку. Комната вдруг наполнилась свистом, как будто сильный ветер или даже ураган пел свою тоскливую, зловещую песню в проводах и бельевых верёвках. Подлетевший поближе призрак вдруг остановился, и в его глазах промелькнуло удивление. Но сказать или предпринять что-либо он уже не успел. Нижняя его часть вдруг колыхнулась, как ткань от порыва ветра и устремилась между книжных страниц, притянутая непреодолимой силой! Миг, и весь призрак исчез в книге, словно оставленный на полу шнурок, попавший в зону действия работающего пылесоса.

Дульери захлопнул книгу.

— Вот так! — воскликнул он, дрожа от торжества и волнения. — Попробуй теперь оттуда выбраться, демагог! И заметь — я не сказал ни слова неправды, не расставлял никаких сетей и капканов. Что ты просил, то и получил, утопист несчастный! А над твоим предложением насчёт прогресса, добра и всякого такого, я подумаю. Вот только сведу кое с кем счёты!

— Шеф! — раздался писк из пустого на вид кресла. — А что… а кто это был-то?

— Поверь, тебе этого лучше не знать! — ответил Дульери позабытому Мышкевичу. — Одно могу сказать — если эта сущность с шутовским именем «Чикада», когда-нибудь вернётся, то нам с тобой крышка.

«Кресло» пискнуло ещё раз и опустело по-настоящему, только вдалеке послышался поспешно удаляющийся шорох.

— Ну, ты храбрец! — усмехнулся Дульери вслед своему шпиону. — Но всё к лучшему! Жаль Барбаруса, но видимо придётся оставить его в компании с попом и этим… Ладно, теперь надо придумать, как вернуть книгу в Архив Конгресса.

Глава 41

Чего боится тать

Злох (выходит из зарослей с убитым видом): Ну, что это за времена настали! Ограбить некого, злордовы служанки меня гонят, даже Злырь со Злоримором не хотят помочь бывшему коллеге. А ведь на моём месте каждый может оказаться. Можно подумать я от хорошей жизни в разбойники подался! (с чувством, словно обращаясь к кому-то, почти выкрикивая)

Не от хорошей жизни! (намного тише и со слезами в голосе) Я ведь был счастлив на службе!.. Я был хорошим дворецким, все слуги у меня по струнке ходили, хоть я никого не обижал зазря! И у хозяина не крал, не то, что Злоримор, который вечно норовит хозяйского коньяку напиться или Злырь, давно уже поменявший столовое серебро на олово. Я уж думал — состарюсь на службе и помру счастливым. Так ведь нет же! Хозяин запил, да помер, всё его добро наследники растащили и распродали, дом заложили… И стал ты, Злох, никому не нужен. Куда не сунешься — все места заняты. В лакеи бы пошёл, так ведь не берут! Ну, так что ж, не берёте на честную работу, нате — получайте разбойника! Не помирать же мне с голоду? Так что… (театральным жестом достаёт из-за пояса пистолет и целится в кусты) Кошелёк или жизнь!

Барбарус (появляется из кустов, аплодируя при этом): Браво! Браво, любезный! Ошень короший история, ошень драматичный игра!