Ключ

Магдалена и дон Мигель переглянулись. Никто, конечно, не понял ни слова. Ясно было только, что здесь не очень-то рады появлению корабля с вооружёнными девушками. Но мы быстро поняли, что ошибаемся в этих поспешных выводах.

Надо было отвечать, либо начинать бой. Дон Мигель выступил было вперёд, чтобы высказать вождю всё, что он о нём думает, но тут из задних рядов индейских воинов протиснулся один из представителей серокожих. Он был ещё ниже ростом, чем прочие его соплеменники и единственный среди всех без оружия.

Этот новый персонаж прошёл вперёд с уверенностью человека, знающего, что он делает, и уселся у ног вождя по-турецки. Положив руки на колени, он прикрыл свои чёрные, почти без белков, глаза и заговорил, слегка нараспев, на необыкновенно чистом испанском, как говорят разве что придворные поэты:

— Великий вождь Чига Шанки, Сотрясатель земли и Любимец неба, приветствует Царицу амазонок в своих владениях и просит её быть гостьей в его хижине!

Магдалена снова переглянулась с доном Мигелем. Речь толмача, переводившего слова оперённого вождя индейских воинов, была обращена именно к ней. Скорее всего, маленький переводчик дипломатично опустил часть реплик своего повелителя, которые могли быть чем-то неприятны «Царице амазонок», но приглашение было произнесено на полном серьёзе и касалось оно не только одной «Царицы», а всего её «двора», который сейчас сверкал глазами и шипел, ещё не понимая, что происходит.

Больше всего я боялся, что они сейчас начнут опровергать слова оперённого повелителя и отнекиваться от ошибочно приписываемого Магдалене титула, но этого не произошло. Эти двое, я имею в виду Магдалену и Мигеля, были не просто ученик и наставница, и не просто тётка и племянник, они были друзьями! Старыми друзьями, прожжёнными заговорщиками, затевавшими подчас опасные игры и хитроумные розыгрыши, за которые обоим доставалось от родителей и старших братьев мальчика.

Магда получила годовалого Мигеля на руки, когда ей самой едва исполнилось тринадцать лет. Но она уже тогда была посвящённой пираньей, и даже успела сходить в поход со своим сводным братом и отцом будущего воспитанника. В няньки и наставницы напросилась сама. Альтернативой было замужество с каким-то помещиком, которого она не хотела.

Конечно же, они понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. Вот и сейчас, не потребовалось ни слов, ни даже кивков, чтобы оба сообразили, в чём спасение из опасного положения. Я едва не зааплодировал, когда Мигель улыбнулся, спрятал акинак и проговорил с лёгким поклоном:

— Царица амазонок Магдалена I с благодарностью принимает предложение Великого вождя Чига Шанки, Сотрясателя земли и Любимца неба, и готова проследовать вместе со своими подданными в его владения, чтобы быть гостьей в его хижине!

Толмач перевёл и, о чудо! С пернатым вождём произошла сказочная метаморфоза — его лицо перестало напоминать бульдожью морду и расплылось в такой широкой и довольной улыбке, что толстые щёки едва не сравнялись с плечами. Ясно было, что, несмотря на грозный тон, каким было сделано приглашение, (А ну, пошли ко мне в гости или вам всем хана!), сам он вовсе не желал битвы со свирепыми «амазонками», которые славились своим воинским искусством, бесстрашием, силой и удачливостью.

Интермеццо шестое — Дорога к хижине

Не буду расписывать наше путешествие сквозь джунгли, скажу только, что это было весьма нелегко и непросто. Мне-то что, я сидел на плече Ганса, чтобы не слишком нагружать дона Мигеля, а вот пираньям досталось!

Девушки шли в полном вооружении, как не бывало даже на войне. Пираньи, как и их братья, скорпионы — абордажная команда свирров. Они редко стреляют, а по большей части дерутся врукопашную, используя ножи и абордажные кортики. Чаще всего, дав залп по палубе атакуемого судна, они бросают мушкеты и перепрыгивают на вражеский корабль, чтобы перерезать или взять в плен команду. Теперь же они несли это тяжёлое оружие с собой, как это делала мушкетёрская пехота во всех странах. Но там, в мушкетёрах служили здоровенные мужики, а здесь…

Впрочем, никто не назвал бы пираний хрупкими. Девушками они были сильными и выносливыми, что никак не вредило их привлекательности. Но всё равно они сгибались под тяжестью оружия, амуниции и припасов. Хорошо ещё Ганс не смог уговорить Магдалену снять с корабля пушки!

«Анхелика» осталась под присмотром отряда индейцев. При этом никто из них не только не пытался забраться на борт, но не смел даже прикоснуться к кораблю — вождь наложил на судно какое-то особенное «табу», и теперь краснокожие воины старались даже не смотреть в сторону «большой пироги».