Ключ

Так вот, юную Алисию он выбрал своей дамой сердца, когда ей было ещё двенадцать лет, а ему соответственно шестнадцать. Тогда же он поклялся ей в любви и верности, а их родители весьма довольные такой симпатией детей друг к другу, сговорились о помолвке.

О, наивные чудаки! Зачем играть такими вещами? Ну да, девочка смотрела на юного кабальеро, как на пряник. У него тоже глаза были на лбу от восхищения — Алисия настоящий ангелочек. Но ведь это же ещё не любовь, а только игрушки! Конечно, оба выглядели, как картинка с принцем и принцессой из детской книжки, но и это ничего не значит! Симпатии ещё могут измениться, пока дойдёт до дела. Оба могут влюбиться в других людей и что тогда? Клятвы уже произнесены, даны предварительные обеты, а кому всё это нужно, если жизнь не заладится?

Пока, правда, всё было гладко. Перед тем, как дон Мигель удрал во Фландрию, они виделись ещё раз. Девочке исполнилось тогда уже четырнадцать лет, и это была совсем другая девочка! Та Алисия готова была прыгать и хлопать в ладоши при разговоре о помолвке, эта, слушая речь дона Мигеля, который сам смутился, подтверждая свои клятвы, покраснела, как маков цвет, а сама всё стреляла в его сторону глазками, изучая жениха. Я уже тогда понял, что моему наивному и простодушному парню, в случае успешного разрешения дела, достанется бесёнок! Что вы смеётесь? Он меня тогда ей чуть не подарил!

* * *

Огнеплюй вынужден был прерваться — обе драконессы расхохотались так, что едва не задули костёр.

* * *

— И вот теперь, — продолжил он, судьбе было угодно показать Мигелю, что категоричные решения, принятые преждевременно, могут выйти боком. Сейчас от того, как он поведёт себя в этой щекотливой ситуации, зависело многое. Если он категорически откажется принять участие в ритуальном обмене, то подорвёт авторитет Магдалены и разрушит заключённый ей договор с сильным племенем, помощь которого нам необходима. Но это было бы ещё полбеды. Обиженные индейцы нас просто перережут. Это конечно им дорого обойдётся, но их больше и пираньям против всего племени не выстоять.

Если Мигель согласится, хотя бы ради спасения команды, он будет считать себя лишённым чести, и тут может выйти другая беда — в худшем случае он бросится на собственный меч, в лучшем, посчитает себя недостойным прекрасной Алисии и расторгнет помолвку. Но и это ещё не всё! Я бы не слишком беспокоился, хоть его маленькая невесточка — девчонка замечательная, но он способен при этом вообще отказаться от женщин и уйти в монастырь! По серьёзному уйти, не шутя. Это будет конец роду Самбульо и конец продолжению моей Анхе, ведь я был почти уверен, что никто из тех, что ушли с Непобедимой Армадой не вернутся домой.

Утешало одно — всё должно произойти не сейчас, а через какое-то время. Индейцы по природе народ неторопливый. Они стремительны там, где стремительность уместна и необходима, во всём же остальном ценят степенность и размеренность. Значит, у нас ещё была возможность всё обдумать и найти какой-нибудь выход.

Сегодня у нас был пир, и только пир. Я перелетел туда, где угощались наши «рабы-консорты» и чуть не рухнул в чан с супом от увиденного!

Прежде всего, в глаза бросился Ганс — он был весь в девушках! Вокруг парня сидело не меньше десятка молодых особ, лет от семнадцати до двадцати пяти, державших, кто фрукты, кто блюдо с зажаренной дичью. По две девицы с каждой стороны гладили его руки, то ли восхищаясь могучей мускулатурой, то ли лаская в силу своей склонности к ласкам. Ещё три или четыре стояли за спиной и старались заглянуть через плечо, словно им был чрезвычайно интересен пекари, тушёный с овощами, с которым Древолом расправлялся с похвальным аппетитом.

Дон Мигель тоже был не один. Он пребывал в компании той самой хорошенькой индианочки, в обществе которой я оставил его перед тем, как решил навестить Магдалену. Казалось, что они беседуют, но ведь ни один из них не знал языка другого. Присмотревшись, я понял, что она его… кормит! Ягодами из лукошка. Просто у дона Мигеля в руке была чаша с каким-то напитком, а одновременно есть и пить он не мог.

Сейчас я готов был пересмотреть свои опасения по поводу Мигеля, но заглянув ему в лицо, понял, что не зря беспокоился. Юный гранд держал себя в руках, но чуть не плакал! Борьба чувств в нём шла отчаянная. Было видно, что девушка ему нравится, что он восхищён, но…

Не буду повторяться. Скажу только, что сразу понял — это та самая дочь вождя, которая должна была сыграть роль в ритуале братания племён. (А те, что были сейчас с Гансом, значит, жёны Чига Шанки? У старого хряка губа не дура!) Эта девочка была похожа на отца, как может быть похожа юная красавица, едва переступившая порог зрелости, на мужчину подходящего к порогу старости. То-есть, удивительно похожа!

Что хотите, думайте, но моё беспокойство о подопечном при этом только усилилось. Но ведь я тогда ещё всего не знал!

Интермеццо восьмое — Сомнения, открытия, игры