Ключ Давида

Вера как-то вяло реагировала на его восторженный монолог. Было похоже, что ее опять накрывает волна депрессии, которая, как уже заметил Джордан, почти всегда следовала у нее за эмоциональным подъемом.

Народу в вагоне было немного, но улыбчивая круглолицая проводница сказала, что по дороге будут подсаживаться. В соседнем купе никого не было, в следующем ехала немолодая уже полька с тремя детьми. Черноволосые полненькие мальчик и девочка, очень похожие друг на друга, сразу же стали с криками носиться по вагону, а третья – худенькая серьезная девочка лет десяти с собранными в хвостик светлыми волосами – тихо сидела на своем месте. У всех были футляры со скрипками. Вера разговорилась с женщиной, и оказалось, что та – учительница музыки и везет своих учеников на конкурс в Москву.

– Бася очень волнуется, а Яцеку с Каролинкой все равно, – махнула она рукой в сторону брата и сестры.

Пройдя по вагону, пани Мария (так звали учительницу) спросила у всех пассажиров разрешения для детей порепетировать, и скоро из их купе зазвучали наперебой скрипки.

Вера улеглась с подаренной Мареком книжкой о средневековом оружии, а Джордан взялся за свои кроссворды.

– Что такое: «мафиозный осьминог»?

– Спрут, – буркнула в ответ Вера, не оборачиваясь.

– Почему? – удивился Джордан.

– Так… Долго объяснять, – нехотя ответила девушка, пожав плечами.

В Белоруссии пассажиров прибавилось. После Минска Джордан вышел из купе и чуть не столкнулся с высоким крепким парнем в майке и спортивных штанах, от которого здорово несло спиртным. Парень вышел из тамбура, пряча в карман сигаретную пачку. Увидев Джордана, он подмигнул ему:

– Десант гуляет! Димон, – он протянул Джордану руку.

– Джордан, – представился тот.

– Иностранец, что ли? – прищурился Димон.

– Да, из Америки.

– Вот это да! – удивился парень. – А зайди к нам, хочу тебя с другом познакомить.

Джордан зашел к Димону в купе. Там за столом сидел невысокий жилистый парень с коротко стрижеными волосами и очень добродушным, хотя и нетрезвым, выражением на лице. Стол же буквально ломился: помидоры, огурцы, нарезанное крупными ломтями буроватое сало, варварски разломанная жареная курица и здоровенная пластиковая бутыль с этикеткой кока-колы, но явно с иным содержимым.

– Вот, знакомьтесь. Это Санек, служили вместе. А это… извини, брат, как тебя?

– Джордан.

– Ну, Жора по-нашему. Санек, Жора у нас из Америки, понял? Едет Россию посмотреть. За это надо выпить. – Димон потянулся за бутылью. Джордан попытался отказаться, но Димон был непреклонен. – Ты не думай, это не покупная, своя – нам со свадьбы в дорогу дали, прямо со стола. Друга женили. Мы втроем земляки, и служили вместе. А Колян, прикинь, поехал в Египет отдыхать и там познакомился. Оказалось, девчонка с Белоруссии. Вот со свадьбы едем. Ну, давай, за знакомство!

Они выпили за знакомство из чайных стаканов. Санек все больше молчал, а у Димона рот практически не закрывался.

– Ну, я тебе скажу, батька у них молодец! Чистота везде, порядок, не то, что у нас. Заводы все работают. Колян, наверное, там останется. Он же механик классный. Ты сам-то, Жора, служил? Или у вас это военная тайна?

– Я служил в спецназе, – скромно ответил Джордан.

– Да ты что?! – в восторге воскликнул Димон. – Санек, наливай! За спецов надо!

В дверь постучали, и показалась проводница. Оценив обстановку, она протянула:

– Да-а, вижу, у вас тут весело. Чаю не желаете?

– Да нет! – махнул рукой Димон. – Какой чай. Видишь, красавица, со свадьбы едем.

– Здорово! – заулыбалась девушка. – А я здесь, между прочим, тоже из-за свадьбы: сменщица замуж выходит, попросила за нее отработать.

– Давай за сменщицу! Санек, наливай!

– Нет, ребята, мне нельзя, я на работе. И вы тоже больно не шумите, ладно, а то мне попадет.

Проводница удалилась. Димон, выпив и пожевав огурец, вдруг загрустил. Он немного посидел молча, оперев голову на ладонь, и вдруг заговорил совсем другим тоном:

– Вот ты мне скажи: а чего вы, америкосы, везде лезете? – Димон нахмурился и сжал руку в кулак, а Санек удивленно уставился на друга. – Вас же все за это ненавидят. Вон Задорнов как над вами прикалывается, все ржут, какие вы тупые.

– Кто это – Задорнов? – спросил Джордан.

– Как кто? Ну, который по телику. У вас что – не показывают? Вот тебе и свобода слова! Димон стукнул по столу кулаком, так что стаканы с водкой загремели в подстаканниках.

– Вы ж не знаете ничего, вам голову дурят! И немцев, мол, вы без нас победили, и демократия у вас лучше всех. А нам, может, не надо этой демократии. Нам, может, царя надо! Вот есть у нас Вован Грозный и ништяк. Его, между прочим, везде боятся, и в Европе, и в Америке. Что он скажет, то все исполняют, не то, что демократы эти, им бы только воровать.

– Понимаешь, демократия – это не то, что ты думаешь. Это же не какая-то хитрость, чтобы выбрать жуликов на высокие посты. Это…

– Джордан пощелкал пальцами. – Например, у вас в городе хорошие дороги?

– Да полное говно, а причем тут?

– Но вы же выбрали мэра, чтобы у вас были хорошие дороги и все остальное. Если он не знает, как это сделать, вы его выгоняете и все.