Ключ для пешки

— Всё!!! Заткнулась и пошла!!! — неожиданно для всех, и в первую очередь для себя самого, рявкнул на нее Федя. Он решительно и грубо, больно, до синяков, схватил ее за запястье и силой потащил за собой, одновременно поддерживая Яна. Ирину будто холодной водой облили. Она опешила от такого обращения, но тут же вдруг осознала, что… успокоилась. До нее дошло: не поступи Федя так — она бы не сдвинулась с места. И она тихо и безропотно подчинилась.

Литвинов же сам не понимал, что с ним происходит. Присутствие Рашевской здесь не позволяло ему расслабиться. Он чувствовал: в нем появилось что-то новое, еще незнакомое ему и непонятное, какая-то отчаянная решимость, которой почти удалось взять за горло и придушить страх.

За спиной послышался оглушающий грохот. Ребята, вскрикнув, резко обернулись на звук: там, где они стояли минуту назад, обвалились стены и потолок коридора. Стоило им чуть промедлить и… Судорожно выдохнув, Рашевская прижалась к Феде.

— Ирин, ты… прости… — пробормотал Литвинов. — Я этого и боялся…

— Не извиняйся, — тихо ответила она. Больше слов не требовалось. Они прекрасно поняли друг друга.

Покрытые копотью, с обожженными руками и лицами, ребята долго шли по узкой дорожке, пролегающей сквозь пламя. Кругом слышались жуткие стоны и крики. Федя прислушался.

— Здесь люди…

— Помогите!!! Мне больно!!! Больно!!!

— Расплата…

— Они ищут смерть…

— Мои…сожгли…

— Зачем здесь…

Ирина со стоном, задыхаясь, вдруг схватилась за Федю, тут же ее колени подогнулись, рука ослабла… Федя подхватил любимую, в отчаянии, поцеловал обожженные губы.

— Ни фига себе! — голос Яна был крайне удивленным.

Федя вопросительно взглянул на друга.

— Да блин… продолжай! — крикнул Шабуров.

Литвинов не мог понять, что Ян имеет в виду.

— Дурак! Целуй ее еще раз, огонь отходит!!!

Федя снова поцеловал Рашевскую и действительно почувствовал, как жар отхлынул назад. Ирина пришла в себя, открыла глаза. Юноша обнял ее, прижал к себе и с удивлением обнаружил, что от них с Пришей исходит мягкий свет, отгоняющий огонь. Без лишних слов ребята поняли: это адское пламя боится любви — у них появилось оружие против огня.

— Обними ее, и идите так. Я сам пойду, — заявил Ян.

— Помолчи, — прервал его Литвинов. — Теперь моя очередь.

— Федь, мне не настолько плохо, правда. И мне будет намного легче, если я… не буду чувствовать себя… как чикен барбекю…

— Шабуров… не обсуждается. И вообще, одно другому не мешает. Подожди, давай только вот так перехватим…

Федя поудобнее перехватил на своем плече руку Яна, другой рукой нежно обнял Рашевскую, и они медленно двинулись вперед. Ян едва передвигал ноги, хоть и старался держаться изо всех сил.

Идти стало намного легче: пламя отступало перед мягким струящимся светом. Ирина изобрела лучший способ уничтожать огонь: нежно обнимала Федю, тихонько целуя его плечо, шею, и… пламя исчезало напрочь в радиусе метров двух вокруг них, будто кто-то тушил его водой. Однако с каждым шагом становилось страшнее. Ребята старались не смотреть по сторонам, прикрывали глаза, но все равно не могли не видеть, как в кроваво-оранжевых языках пламени корчились в невыносимых муках изуродованные, искалеченные тела. Или души?

— Слушай, Федь, — голос Яна прерывался от боли, — ты… сегодня гороскоп… не смотрел? А то день такой выдался… особо удачный…

Федя невесело усмехнулся. Шабуров, бесспорно, был прав. Казалось, этот кошмар никогда не закончится.

Внезапно раздался оглушительный смех. Этот смех показался Феде очень знакомым, будто он его уже где-то слышал, и не раз. Ребята, в страхе, остановились: прямо перед ними взвился в небо огромный столп пламени и превратился в чудовищную огненную фигуру.

— Вот мы и встретились, Федя, — голос громыхал, отдаваясь зловещим эхом. — Как тебе здесь, в Аду? Не желаешь ли остаться?

Снова раздался низкий жуткий смех, от которого у ребят мурашки пошли по коже.

— Как ни странно, — продолжил дьявол, — у тебя еще есть выбор. Мне нужен Ключ. Если ты мне его сейчас отдашь, я покажу вам выход отсюда. Если же нет — вы все, все трое, останетесь здесь навсегда гореть в этом пламени, гореть и не сгорать до конца… и так остро, так мучительно проживать каждую грань бесконечной боли…

Федя почувствовал, как Ирина прижалась к нему, и он внезапно понял!

— Ян, ты сейчас просто держись… за плечо… только не отпускай… — быстро прошептал он Шабурову и тут же до наглости дерзко ответил огненной фигуре:

— Ты ничего не сможешь нам сделать! Ты бессилен против света!