Ключ для пешки

— Это стоит того, — ответило тело Феди.

— Это ж надо, виконт начал догадываться!

Друзья расхохотались.

— Доносчики хорошо работают, — продолжил Ян. — Когда-то все тайны постигает участь стать известными. Как бы вы ни пытались все скрыть, при дворе сейчас это главная сплетня. И каждый день она обрастает новыми подробностями.

— Баронесса? — улыбнулся Литвинов.

— О, да! — с обожанием в голосе ответил его собеседник. — По крайней мере, я сейчас всегда в курсе, — молодой человек взял коня за поводья. — Отведу Принца в стойло.

Федя кивнул. Дождавшись, когда старшая копия Яна скроется за углом, Литвинов подошел к старому покосившемуся фонарю, быстро достал записку, развернул. Сердце взволнованно забилось. На маленьком клочке бумаги мелким торопливым почерком было написано:

«Завтра в 12. Я сброшу лестницу. Люблю безумно».

Федя прижал записку к губам, вдохнул тонкий аромат, исходящий от листка. Элеонора… и… Воспоминание, до неприличия ярко вспыхнувшее в голове, заставило юношу пошатнуться. Капли холодного пота выступили на лбу. Федя машинально спрятал записку, отошел от фонаря, прислонился спиной к холодной стене каменного дома. «Кто я?!!» — отчаянно забился вопрос, и ответ пришел сам собой: «Я… граф Франсуа де Леви. Молодой человек, который меня спас, — Жан, старший брат…» Торопливо наскакивая друг на друга, в сознании начали всплывать четкие и ясные картины: его покои… сад, где знакомо каждое дерево… любимая беседка, спрятанная от людских глаз в пышной зелени… мост, заросший плющом… Элеонора… ее объятия, и… За несколько секунд вся жизнь пронеслась перед глазами, восстанавливаясь в памяти. Странный вечер. Будто он забыл нечто важное…

«Федя, скажи слова!» — слышится где-то далеко. Что за имя: Федьа? Что это за голос? «Федя, очнись!!! — кажется, это звучит в голове. — Скажи слова!!! Вспомни: ты Федор Литвинов, тебе пятнадцать лет…» На каком языке говорит этот голос? Непонятный набор звуков. Откуда-то доносится музыка… Какой странный ритм, но… ему знакома эта мелодия… До боли знакома каждая нота, каждая интонация… и слова тоже… «Вечер, гаснут огни… это странно и грустно…» Ведь он сам написал эту музыку! В висках застучало: гараж, синтезатор… Ирина… Надо… Осознавая, что сходит с ума, с трудом вытащив из памяти слова, Федя прошептал: «Это не мое». И все исчезло.

Ощущая дикую боль в затылке, Литвинов очнулся на полу в зале. Схватившись за голову, сел, прислонился к стеллажу. Спустя минут пять спросил:

— Дэя, что со мной было… после того, как я прочитал записку?

— Что, не помнишь? — ехидно спросила Дэя, засветившись рядом.

— Да блин… как мозги вышибло. Ни фига не помню. Не понимаю даже, как здесь очутился.

— А я уж испугалась, что навсегда там останешься. Еле вытащила.

— Почему?

— Хм… Как тебе попроще объяснить? Ты забыл себя. Стал воспринимать то тело, как свое. Вспомнил… — Дэя осеклась. — Неважно. Даже русский язык забыл. В общем, еще немного — и Федора Литвинова уже просто не существовало бы.

— Почему? — тупо повторил вопрос Федя.

— Да потому что уже на следующий день там бы тебя убили! — вспылила Дэя. — А о словах выхода к тому моменту ты бы уже и не помнил!

Долго молчали. Наконец Федя произнес:

— Дэя, я ведь там что-то понял… очень важное… Почему я не могу сейчас это вспомнить?

— Потому что ты зашел слишком далеко! Есть вещи, о которых человек не должен знать. Это закон.

Юноша не стал спорить. Того, что осталось в памяти, было более чем достаточно. Некоторое время он сидел, закрыв глаза, вновь и вновь прокручивая в памяти мгновения невообразимого счастья. Она любила его… Любила пылко и страстно… Что же это было? Неужели это когда-то происходило на самом деле? Может, действительно они с Рашевской не впервые встретились на Земле? Может, они встречались уже много раз и когда-то любили друг друга? Почему же тогда сейчас все вот так и нет даже надежды?.. И ей вообще без разницы, существует ли он на свете… Федя вспомнил ту вечеринку, как он попытался пригласить Рашевскую, и сердце будто кровью облилось. Вспомнил, как она зимой в лагере танцевала с Бочковым и как не спал потом всю ночь, терзаясь муками ревности и ненависти. Вспомнил ее взгляд, всегда равнодушно смотрящий мимо… Он понимал, что, наверное, сам виноват. Надо быть смелее, пытаться все изменить, но… Почему-то Федя стопроцентно был уверен: она и не посмотрит в его сторону. Да и какой подвиг нужно совершить, чтобы хоть чуточку выделиться в толпе ее поклонников?!

Федя снова прокрутил внутри, словно в замедленной съемке, бесконечные минуты запредельного счастья… Минуты невероятной, сумасшедшей близости, когда горячие тела соприкасались, а губы сливались в поцелуе с такой страстью, что мир переставал существовать, реальность уплывала, превращаясь в безудержный поток неземного блаженства… Невольно вспомнилась Лейла, единственная девушка, которую он целовал в своей жизни. Тогда все было очень волнующе и романтично, но здесь… Такое невозможно сравнивать. Да и не нужно.

Посидев еще немного в задумчивости, Федя встал и медленно пошел вдоль полок.