Ключ Гермеса Трисмегиста

С тех пор жизнь неузнаваемо изменилась, многие наши соотечественники лично убедились в существовании иных стран и городов, и такие лекции исчезли за ненадобностью. Но если бы кому-то пришло в голову возродить подобное мероприятие, вполне можно было бы провести лекцию «Васильевский остров – остров контрастов». Потому что этот остров, самый старый и самый известный среди островов, на которых располагается Санкт-Петербург, действительно полон удивительных контрастов.

На этом острове располагаются самые старые и благородные здания Петербурга, от дворца сподвижника Петра I князя Меншикова или Двенадцати Коллегий до Биржи и Пушкинского дома, здесь есть современные офисные и торговые центры, здания из стекла и бетона, льнущие к Среднему и Малому проспектам в районе первых линий, но если пройти или проехать по тому же Малому проспекту до дальнего конца острова, вы окажетесь среди небольших особнячков, окруженных запущенными садами, словно перенеслись в глухую провинцию, а если потом свернуть в сторону реки Смоленки и Смоленского кладбища, вы увидите полуразрушенные дома и покосившиеся сараи, где ютятся весьма странные и подозрительные личности, будто сошедшие со страниц произведений Достоевского или Горького.

Вера подъехала на маршрутке до пересечения Малого проспекта и Двенадцатой линии, дальше пошла пешком.

Дом номер сорок она нашла без труда, это было мрачное четырехэтажное здание с темной аркой подворотни. Следом за ним стояло более жизнерадостное строение, трехэтажный дом, выкрашенный в традиционной желто-белой гамме, намекающей на стиль ампир. Вера направилась к этому дому, но с удивлением увидела, что на нем стоит номер сорок четыре.

Сорок второго дома, который она искала, не было, словно его пропустили при застройке.

Вера осмотрелась.

На первый взгляд улица казалась пустынной, но стоило ей остановиться, как из подворотни выскользнула некая личность в длинном, кое-где прорванном китайском пуховике, несомненно, не вполне соответствующем погоде, и с лицом того сизо-серизового цвета, который достигается длительным употреблением некачественного алкоголя. Возраст этой личности, как и половую принадлежность, определить было довольно сложно.

– Девушка, – процедила личность, обращаясь к Вере, – окажите материальную помощь жертве медицинских экспериментов! Пожертвуйте хотя бы четыре с половиной рубля на необходимые моему организму лекарства!

– Почему именно четыре с половиной? – не удержалась Вера от вопроса.

На это, наверное, и рассчитывал ее колоритный собеседник.

– Потому что мне нужно девять рублей, чтобы приобрести настойку боярышника, в которой остро нуждается мой организм, ослабленный плохой экологией и постоянными стрессами, но я буду благодарен и за половину означенной суммы!

– Хорошо выражаешься! – одобрила Вера. – Красивые слова знаешь!

В прежние времена она бы в ужасе шарахнулась от такого персонажа, но теперь, с тех пор как у нее появился помпейский амулет, она чувствовала себя увереннее и смелее.

– Само собой, знаю! – Бомж приосанился. – Я ведь в прежние времена был этим… агитатором-пропагандистом! Имел многочисленные благодарности и грамоты за высокий идейный уровень. Но всюду интриги… Так как насчет четырех с половиной рублей? – вернулся он к животрепещущей теме. – Могу я рассчитывать на вашу спонсорскую помощь?

– Я тебе дам все девять рублей, даже десять, для круглого счета, если ты мне скажешь, где тут находится дом номер сорок два. А то сороковой есть, сорок четвертый есть, а сорок второго не наблюдается.

– Нет проблем, – оживился бомж, – только здесь вырисовывается другая ситуация. Если раньше я просил о безвозмездной спонсорской помощи, то теперь речь идет уже о товарно-денежных отношениях. Я предоставлю вам информацию в обмен на некую денежную сумму, а информация в наши дни стоит очень дорого!

– Во как заговорил! – восхитилась Вера.

– А как же? Мы живем во времена чистогана, и каждый труд должен быть оплачен…

– Подумаешь, труд! Показать дом… Ну ладно, так и быть, я тебе дам двадцать рублей…

– Пятьдесят! – настаивал бомж.

Вера сделала вид, что собирается уйти, и хитроумный бомж сразу пошел на попятную:

– Ладно, хорошо, пусть будет двадцать, хоть это и унизительно. А сорок второй дом – он во дворе за сороковым. Вы пройдете вон в ту подворотню, потом через садик, мимо гаражей, там он и будет, сорок второй, не ошибетесь.

Вера отдала бомжу гонорар, постаравшись не вступать с ним в физический контакт, и вошла в мрачную подворотню.

Пройдя через нее, Вера оказалась в большом и довольно опрятном дворе, большую часть которого занимал садик. Кусты боярышника и барбариса пламенели осенними листьями, шиповник покрылся красными ягодами.

Вера оглянулась и увидела странное зрелище.