Ключ Гермеса Трисмегиста

Однако в доме они не задержались: пройдя через прохладный холл, выложенный черно-белой плиткой, горничная вышла через другие двери на солнечную террасу, с которой широкие мраморные ступени спускались в тенистый сад. В глубине этого сада виднелся затейливый павильон, что-то вроде таинственного каменного грота, внутри которого стояла резная деревянная скамья. Рядом с гротом цвел большой розовый куст и журчал искусно спрятанный среди зелени родник.

— Ожидайте! — проговорила горничная и удалилась.

Смуглый мужчина и его спутница опустились на скамью и приготовились к долгому ожиданию.

Тишина сада нарушалась только журчанием родника. Потом где-то совсем рядом запел дрозд.

Смуглый мужчина тяжело вздохнул.

И в то же мгновение у него за спиной раздался странный голос — голос, лишенный выражения, лишенный живых человеческих оттенков. Голос, лишенный возраста и даже пола, — невозможно было определить, принадлежит он мужчине или женщине.

— Вы провалили дело, — проговорил этот неживой голос.

Смуглый мужчина вздрогнул, попытался было оглянуться, но вовремя удержался.

— Не оборачивайтесь, — проговорил неживой голос без всякого выражения, — вы знаете, что это запрещено под страхом смерти.

— Знаю… — отозвался смуглый мужчина.

— Итак, вы провалили дело, — повторил равнодушный голос у него за спиной.

Это не было обвинение — это была констатация факта.

— Здесь нет нашей вины, господин Председатель! — возразил смуглый мужчина. — Курьер передал посылку другому человеку… другой женщине. Это его ошибка, не моя…

— Не нужно оправдываться, — перебил его неживой голос, — в этом нет никакого смысла. Вам было поручено получить посылку. Вы ее не получили. Значит, вы провалили дело.

Мужчина молчал — он понимал, что его слова не имеют смысла и могут только усугубить ситуацию.

— Вы знаете, насколько эта посылка важна для нашей организации?

— Знаю…

— Вы знаете, что очень скоро должно произойти чрезвычайно важное событие?

— Да.

— Я знаю, что курьера вы уже наказали за его ошибку. Почему вы считаете, что вас наказание не коснется?

— Я… я не считаю, господин Председатель, но я надеюсь, что еще могу исправить свой промах.

— Возможно. В принципе вас следовало наказать и поручить кому-нибудь другому исправить допущенную вами ошибку, но у нас слишком мало времени, чтобы вводить нового человека в курс дела. Поэтому, возможно, я разрешу вам довести дело до конца.

— Спасибо, господин Председатель! — Смуглый мужчина вытер лоб платком. — Я сделаю все, что в моих силах…

— Вы рано расслабились. Ошибка допущена, и кто-то должен быть наказан. У вас есть какая-то кандидатура?

— Кандидатура? — Смуглый мужчина зябко поежился, затем покосился на свою спутницу, которая все это время испуганно молчала.

— Что ж, ваше предложение меня устраивает, — проговорил неживой голос.

В то же мгновение раздался негромкий хлопок, и брюнетка в кожаной куртке, не издав ни звука, свалилась со скамьи.

Она лежала на боку, глаза ее были широко открыты, но ничего не выражали. В затылке у нее чернело маленькое отверстие — входное отверстие пули. Выходного отверстия не было — пуля небольшого калибра осталась в голове.

Смуглый мужчина поежился. Ему стало холодно, очень холодно среди этого благоухающего сада.

Неживой голос снова заговорил, как будто ничего не случилось:

— Мне не нужно, чтобы вы делали то, что в ваших силах. Мне нужно, чтобы вы исправили ошибку и вернули посылку. Причем сделать это надо очень быстро.

— Я сделаю, господин Председатель…

— Я знаю, что курьер показал вам женщину, которой он отдал посылку. Вы предприняли какие-то шаги?

— Да, конечно, господин Председатель. Но пока… пока мне не удалось вернуть посылку. Обстоятельства складывались неудачно.

— Где она сейчас?

— Улетела в Россию.

— Почему же вы все еще здесь?

— Я… только потому, что хотел доложить вам.

— Вы доложили.

Неживой голос замолчал.

Смуглый мужчина еще несколько минут сидел неподвижно, затем медленно, осторожно повернулся.

Позади него никого не было.

Самолет мягко коснулся колесами земли и покатил по бетонной полосе. Пассажиры по странной традиции зааплодировали, затем начали готовиться к выходу. Хлопали крышки багажных секций, пищали включаемые телефоны.

Вера достала свою сумку, надела куртку, простилась с профессором и двинулась к выходу из самолета.

— Звоните, если захотите узнать что-нибудь про античное искусство, — с улыбкой сказал он.

— Всенепременно, — вытащила Вера из памяти неупотребляемое слово. И улыбнулась тоже, перехватив злобный взгляд Арсения.

Увидев, что физиономия у него распухла, и ссадина под пластырем воспалилась, Вера ощутила небывалое удовлетворение. Захотелось скорчить ему зверскую рожу, так что пришлось взять себя в руки и вспомнить о любви к ближнему. Вера не то чтобы устыдилась, но больно жалкий был у Арсения вид, так что она пожелала ему на прощание здоровья и всяческих успехов.