Ключ к Ируниуму

Некоторыми вещами ни человек, ни король не могут управлять. Судьба — суровая хозяйка... — Слова Далрея звучали мистически, но Престайн не прерывал его, поскольку мистический король Клинтон не подходил для уютной болтовни. Здесь было много других вещей, которые он хотел бы знать, и в первую очередь — найдет ли он путь назад, на Землю, которую называет домом. Совершенно очевидно, эти люди занимались торговлей в других измерениях. Странности этой концепции ничего не значили для Престайна, не считая радостного принятия его Далреем.

— Клинтон, — сказал, наконец, Престайн. — Это не итальянское имя.

— С чего бы ему быть им? — Далрей продолжал оглядывать плоский горизонт, чье однообразие нарушали лишь отдельные группы кеглеобразных деревьев. — Он не итальянец...

— Послушайте, — внезапно сказал по-английски Престайн, — вы говорите по-английски?

Еще не закончив, он уже знал ответ, вспыхнувший в его памяти. Он вспомнил странный разговор прошлой ночью, когда Тодор Далрей пообещал взять на свою ответственность новичка иномирянина Престайна. Человек с хриплым, властным голосом говорил по-английски. Но Престайн был тогда слишком слаб, чтобы отреагировать.

— Конечно! — вежливо рассмеялся Далрей. — Не хочешь же ты сказать, что мы все время общаемся друг с другом на итальянском! — Его английский был великолепен, без всякого акцента и запинок, которыми был подвержен его итальянский. — Будь славен великий Иегова!

— Аминь, — отозвался Престайн. Он задал несколько вопросов, словно они являлись частью чего-то предыдущего, но более чем кто-либо, он знал важность того, о чем спрашивал. Несмотря на то, что ему нравился Далрей, хотя он представлял, что может выдержать и даже наслаждаться этой жизнью, он должен вернуться. — Скажите мне, Тодор, куда мы сейчас идем? Смогу ли я когда-либо вернуться в мое родное измерение?

— Что касается второго вопроса, — сказал Далрей, вглядываясь из-под руки в линию горизонта, — я не могу сказать. Только Валкини имеют доступ к Графине, проклятые ее черной душой...

— Монтиверчи!

Далрей остановился, повернулся гибким движением пантеры и так стиснул запястья Престайна, что у того затрещали кости. Он приблизил свое лицо вплотную к Престайну, верхняя губа его скалилась, пока он говорил, глаза пылали ненавистью.

— Ты знаешь эту женщину-кошку, это дьявольское отродье!

Ну-ка, быстро говори, иномирянин Престайн, иначе ты умрешь... медленно!

— Эй... что... — Но тут Престайн понял, что у него нет времени для долгих речей. — Я не знаю ее! — выкрикнул он. — Я слышал о ней, как о дьяволице, но никогда не встречал ее! Она пыталась убить меня. Я бежал от нее, когда попал в этот мир!

Далрей пристально всматривался Престайну в лицо. То, что он увидел, несколько успокоило его. Он отпустил запястья землянина, и Престайн стал растирать их, печально осознавая силу охотника.

— Послушайте Тодор, — спокойно сказал он, — за моими друзьями на той стороне гнались Труги Монтиверчи. Нас обстреляли... — Говоря, он пытался понять выражение лица Далрея. — У нас были большие неприятности. Вертолет... машина, которая летает... падал на нас, когда я случайно перешел сюда. Я думаю, может быть, все мои друзья убиты.

Во взгляде Далрея появилась с трудом вычисленная решимость.

— Выходит, ты не просто попал, к своему несчастью, через узловую точку в наш мир. Я вижу, ты имеешь знания. И ты говоришь, что вы дрались с Графиней?

— Да. Я мало знаю обо всем этом. — Он сглотнул. — Вы знаете человека по имени Маклин?

— Маклин? Нет. Это имя ничего не говорит мне.

— Очень плохо. Однако, вы не сказали мне, куда мы идем.

Я пытался идти на север, когда вы встретили меня.

— На север. Да, к Большой Зелени. Ты бы пожалел, когда добрался туда. — И он рассмеялся коротким, лающим смехом. — Пойдем, дружище Боб. Завтрак готов. Я хочу есть. Будет разумно, счел Престайн, если я позволю ему лгать. Естественно, Далрей станет подозревать каждого, кто знает его врагов здесь, где любой иномирянин станет беспомощно тыкаться... как Фрицци.

Пока они шли к скакуну с кухней, Престайн нервничал, затем резко сказал:

— Послушайте, Тодор, вы слышали о девушке по имени Фрицци Апджон?

Он не знал, хочет ли услышать утвердительный ответ. Последующие подробности могут так больно ударить его, что на какое-то время он обезумеет.

— Нет. — Далрей пристально взглянул на Престайна. — Она... важна для тебя?

— Нет! — немедленно прозвучал ответ Престайна. — Нет!

Конечно же, нет! — Затем он сказал более медленно. — Могла бы быть. Могла бы быть, Тодор, поскольку я чувствую к ней расположение.

— Хорошо, идем поедим. После еды жизнь покажется тебе гораздо приятнее.