Ключ к прошлому

Дженни, не взглянув на Рива, отняла у него прядь своих волос. Ее волосы развевались во все стороны, и Риву казалось, что Дженни из-за этого леса ярко-красных листьев не в состоянии видеть, что происходит перед ней на дороге.

Но она не выехала на автобан, который был единственной дорогой, ведущей к ближайшему кинотеатру с двенадцатью залами. Она поехала прямиком домой. Семьи, в которых они выросли, жили в стоящих бок о бок домах, что было очень удобно или, наоборот, крайне досадно, в зависимости от того, как вы чувствовали себя в тот или иной конкретный момент.

В то лето у него не было своего автомобиля, но в его семье было достаточно машин и он мог легко получить одну из них. Надо было всего лишь попросить и пообещать, что зальешь полный бак бензина.

«Ладно, – сказал он сам себе. – Если Дженни меня игнорирует, то я схожу в кино с ее младшим братом».

Рив глубоко вздохнул, потом поймал себя на мысли о том, что не стоит так открыто демонстрировать свои чувства, поэтому максимально позитивным и радостным тоном спросил: «Ну что, Брайан, что бы ты хотел посмотреть?»

И Брайан Спринг ответил: «Я хотел бы посмотреть, что в той папке, Дженни».

II

Когда Стивен Спринг уезжал в колледж, он планировал никогда больше не возвращаться домой. В тот день, когда он приехал в Колорадо и, стоя под синим небом, смотрел на череду гор, он понял, что поступил совершенно правильно.

Стивен понимал всех отцов, которые после окончания Гражданской войны – не важно, на какой стороне они воевали, – не возвращались в свою семью, а шли на Запад. Стивен понимал всех иммигрантов, которые пересекли океан, чтобы больше никогда не вернуться на свою родину.

Можно любить свою семью.

И Стивен любил свою семью.

Можно любить свой родной город.

Что Стивен и делал.

И при этом быть довольным тем, что ты уехал от своей семьи и родного города. Уехать на несколько тысяч километров от своего прошлого. Чтобы раз и навсегда поставить в этом прошлом точку.

Стивен Спринг был рад, что это сделал.

Практически сразу после переезда на Запад Стивен перестал звонить домой.

Он понял, что, когда звонил, то от волнения, которое слышал в голосе матери, ему становилось не по себе. То, что она волновалась и переживала, резало его, как острым ножом. Он побыстрее заканчивал разговор: «Я должен бежать. Сейчас очень занят, позвоню на следующей неделе». Слышать это, конечно, было его маме очень неприятно.

Сейчас он писал в Нью-Джерси только имейлы. Телефонные разговоры отнимали слишком много сил. Голоса родителей вызывали слишком много воспоминаний. В этих голосах было слишком много желания его видеть. Электронные письма создавали видимость того, что он с ними на связи, но при этом не отнимали у него так много душевных сил.

Ему ужасно не нравилось разговаривать по телефону с близнецами. Стивен знал, что Брендан бросил Брайана, и понимал, что Брайану сейчас очень плохо. Он также знал, что Брайан стал больше общаться с Дженни и членами ее второй семьи. Поэтому Стивен даже не хотел разговаривать с близнецами. Он злился на Брендана за то, что тот бросил Брайана. Еще больше он злился на Брайана за то, что тот, как Стивену казалось, становился членом семьи Джонсон.

Стивен знал, что его сестра Джоди с нетерпением ждет поступления в колледж, но боялся ее расспросов. Он боялся того, что скажет ей: «Тебе так понравится в колледже, что ты ни за что не захочешь возвращаться домой». На самом деле Стивен скучал по своей сестре, но он чувствовал, что своей откровенностью с ней может предать своих родителей.

В глубине души он знал: его мама с папой понимают, что́ он чувствует. Они поняли это еще до того, как он понял это сам, и никакой другой реакции от него не ожидали.

Стивен приезжал в Нью-Джерси на День благодарения и провел с семьей три дня.

Приезжал на Рождество на четыре дня.

Скоро начинался июль, и он так и не доехал до Нью-Джерси. Семье он сообщил, что у него летние курсы и ему надо наняться летом на работу, чтобы немного подзаработать. Так что, скорее всего, приедет на День благодарения.

Стивен считал, что его аргументы звучат вполне убедительно, и даже мысленно их про себя повторял. Но однажды, когда он зашел в «Макдоналдс» и увидел там совершенно незнакомую ему семью, то чуть не расплакался.

Это была совершенно заурядная семья. Все они были уставшими, немного грязными, в помятой одежде, на матери не было косметики, а отцу семейства давно надо было подстричься.

Мужчина держал на руках хныкающего двухлетнего ребенка. Мать держала за руку другого малыша, шмыгающего носом. Четырехлетний ребенок (Стивен, будучи старшим из семьи с пятью детьми, достаточно хорошо умел определять возраст детей) собрал в кучку рассыпанную на полу картошку фри и теперь украшал ее кетчупом.

Стивен встал в очередь в кассу. Он думал только о гамбургерах. Когда в его руках был пакет с гамбургерами и холодный молочный шейк, он снова взглянул на ту семью.