Ключ к Ребекке

Фон Меллентин еще не был убежден в достоверности сведений, но отнесся к ним с интересом.

Столбик термометра в палатке медленно дополз до отметки в 100 градусов — начальник разведотдела начал утреннее совещание. Он лично по полевому телефону и по радио связался с дивизионными командирами, с офицером Люфтваффе, ответственным за воздушную разведку, с начальником роты связистов «Хорх» и с несколькими лучшими бригадными офицерами. В разговорах с этими людьми он по нескольку раз упоминал 9-ю и 10-ю индийские дивизии, 22-ю и 32-ю армейские танковые бригады и велел им наблюдать за названными подразделениями особенно внимательно. Фон Меллентин также приказал им вести наблюдения за передвижением сил противника по районам предполагаемого контрудара. Наконец, им поручалось не выпускать из виду разведывательную деятельность противника: если шпион прав, союзники будут вести интенсивную воздушную разведку в тех местах, которые планируется атаковать, а именно в районах горных кряжей Аслаг и Сидра и Сиди-Муфтах. Не исключено, что по этим квадратам нанесут бомбовые удары, хотя это было бы чересчур прямолинейно. Скорее даже наоборот — противник может снизить активность именно в этих районах в надежде обмануть бдительность врага и не выдать своих тактических замыслов.

Фон Меллентин просил также всех офицеров внести уточнения в донесения, сделанные накануне вечером. Когда с этим было покончено, фон Меллентин подготовил отчет Роммелю и отнес его в ставку. Там он обсудил его с начальником штаба, чтобы тот должным образом представил доклад командующему.

Утренние совещания у немцев заканчивались быстро. Роммель еще накануне вечером принял все основные решения и отдал необходимые приказы на день. К тому же Роммель вообще не любил стратегических выкладок: в его характере — действовать, а не болтать. Он разъезжал по пустыне, передвигаясь от одной передовой позиции к другой на своем автомобиле или легком самолете, отдавая новые приказы, обмениваясь шутками с солдатами и принимая участие в перестрелках. Несмотря на то что он постоянно находился под огнем противника, ранений с 1914 года он не получал. Фон Меллентин отправился сегодня вместе с ним, воспользовавшись возможностью составить собственное представление о линии фронта и лично пообщаться с офицерами, которые посылали ему материалы: некоторые из них были чересчур осторожны, пренебрегая всеми неподтвержденными сведениями, другие, наоборот, преувеличивали опасность и трудности, чтобы получить дополнительное снабжение и подкрепление для своих частей.

Вечером, когда жара начала понемногу спадать, поступили новые доклады. Фон Меллентин тщательно отсеивал все, что не касалось предполагаемого контрудара, предсказанного Сфинксом.

Из итальянской дивизии «Ариете» в районе кряжа Аслаг пришел доклад об усилении активности неприятеля в воздухе. Фон Меллентин спросил, были ли это бомбардировки или разведывательные полеты; поступило сообщение о разведке и прекращении бомбардировок.

Из разведотдела Люфтваффе прислали информацию о передвижении неприятеля по нейтральной полосе, что могло означать (а могло и не означать) подготовку территории для перегруппировки и слияния частей.

Имелась также искаженная радиограмма, перехваченная благодаря ненадежной шифровке, в которой какая-то индийская дивизия (номер не удалось разобрать) затребовала срочное разъяснение каких-то утренних, по всей видимости, приказов, связанных с выбором времени для какой-то бомбардировки. Насколько фон Меллентин уже изучил британцев, усиленная бомбардировка у них всегда предшествовала атаке.

Итак, начала вырисовываться связная картина.

Фон Меллентин проверил, какие сведения поступают относительно 32-й танковой бригады, и обнаружил, что они как раз были недавно замечены у кряжа Райджел — в районе, который прекрасно годился для атаки на Сидра.

Задача невероятно трудная даже для начальника разведотдела: спрогнозировать действия врага на основе недостаточной информации. Фон Меллентин еще раз сравнил все сведения, прислушался к собственному внутреннему голосу и решил рискнуть.

Делать нечего, придется поставить на Сфинкса.

В 18.30 он взял свой новый отчет и отправился в передвижной командный пункт. Там находились Роммель, полковник Байерляйн и Кессельринг. Они склонились над большим походным столом и изучали карту. Рядом сидел лейтенант, готовый делать записи.

Роммель снял фуражку. Его крупная лысеющая голова казалась слишком большой для маленького тела. Он выглядел усталым и похудевшим. Фон Меллентин знал, что генерал страдает болями в желудке и иногда ничего не ест целыми днями. Бывшее когда-то пухлым лицо осунулось, а оттопыренные уши, казалось, стали крупнее. И все же его блестящие темные глаза светились энтузиазмом и предвкушением победы.

Фон Меллентин щелкнул каблуками и изложил содержание доклада, иллюстрируя свои умозаключения с помощью карты. Когда он закончил, Кессельринг первым делом осведомился:

— Так вы говорите, все это основано на шпионском донесении?