Ключ к сердцу императрицы

— Где же это свет так ярко горит? — пробормотал задумчиво Кеша, и Лидия тоже обратила внимание, что одно окно второго этажа освещено сильнее прочих. Но оно не было окном ее комнаты. — Никак барышни Ирины Михайловны светелка? Точно, она!

— Что-то случилось! — вскрикнула Лидия. — Поскачем скорей! Наверное, Ирине стало хуже!

Через несколько минут, пролетев через сад, они остановились у заднего крыльца. Кеша соскочил с седла, помог слезть Лидии и принялся осторожно развязывать доктора.

— Послушайте, господин Сташевский, — быстро сказала она. — Я слышала ваш разговор с этим французским лейтенантом в амбаре. Мне кажется, вы благородный человек. Дайте слово, что вы не попытаетесь бежать. Вспомните вашу клятву Гиппократа. Вы должны помочь Ирине!

— Я постараюсь, — ответил Сташевский, разминая руки. — Но я тоже не Господь Бог. Сделаю все, что могу, но не более того.

— Хорошо! — разозлилась Лидия. — Тогда я ставлю вопрос иначе: если вы не поможете Ирине, я не гарантирую вам жизнь!

Сташевский вздрогнул и лаконично бросил:

— Понятно.

Они вошли в темные сени и тотчас же едва не были сбиты с ног какой-то фигурой, которая с ревом неслась очертя голову.

— Нюшка! — сердито крикнул Кеша. — Разуй глаза!

Нюшка — это и впрямь была она — замерла, едва не выронив плошку. Мгновение она тупо вглядывалась в вошедших, потом громко сказала:

— Ай! — да так и села, словно ее не держали ноги. — Кеша! — пробормотала она. — Барышня! Вы! Да разве ж вы не сбежали?!

«Точно, заметили-таки!» — подумала Лидия.

Кеша покачал головой:

— Ах ты, Нюшка, куриные твои мозги, с чего бы это мы должны были сбежать и кто тебе такую глупость сказал?

Насчет «кто сказал» вопрос, по мнению Лидии, был совершенно риторический. Фоминична, конечно! А вот насчет «почему»…

— Фоминична кричала, вы-де, барышня, отравили Ирину Михайловну да и сбежали, а Кешу вам в пособники домовой да леший поверстали, с которыми вы якшаетесь.

— Опять двадцать пять?! — обиженно воскликнул Кеша. — Опять Фоминична старые байки разносит?! Ну, более я этого слушать не стану!

— Я отравила Ирину Михайловну? — перебила Лидия. — Что с ней?!

— Умерла она! — пуще прежнего заревела Нюшка. — Умерла, а если еще нет, значит, вот-вот умрет!

— Скорей! — крикнула Лидия, хватая за руку Сташевского.

Они по черной лестнице взбежали на второй этаж и первым увидели Алексея, который рванулся было к Лидии, но тотчас отпрянул и замер. Рука его бестолково зашарила у пояса, отыскивая несуществующий эфес несуществующей сабли — это он увидел Сташевского в его форме.

— Ты привела в дом врагов! — сказал он тихо, и в его глазах, устремленных в глаза Лидии, отразилась боль.

— Только одного, — быстро сказала Лидия. — Но он сейчас куда полезней, чем десяток бестолковых и глупых друзей. Это врач.

И, не глядя более на изумленное лицо Алексея, она распахнула дверь в комнату Ирины.

Фоминична темной массой двинулась им навстречу:

— Не пущу… раньше меня убьете, чем барышню мою… раньше мне горло режьте, кровь по капле выпущайте, а Иринушку мою!..

— Никому не нужна твоя кровь, старая дура, — с наслаждением выпалила Лидия, давая наконец волю давно сдерживаемой ненависти. — Пошла вон, а то…

Она положила руку на кобуру. Краем сознания прошло воспоминание, что пистолет не заряжен и, прежде чем выстрелить, нужно проделать целый обряд, но Фоминична уже шарахнулась в сторону, едва не упала, была подхвачена Кешею и вытащена вон из Ирининой спальни.

Ирина лежала вниз лицом, свешиваясь с кровати. На полу стояло ведро, куда ее жестоко рвало. Мгновение Сташевский смотрел на ее худенькое тельце, еле прикрытое сбившейся рубахой, на мучительно напрягшиеся голые ноги, и Лидия увидела, как по его растерянному лицу вдруг словно судорога прошла. Но это была судорога не отвращения, а острой жалости.

— Велите подать много кипятку, холодной воды, полотенец, а также пусть принесут тот медицинский инструментарий, о котором мы говорили в дороге.

— Кеша! — закричала Лидия и, когда тот сунулся в дверь, наскоро передала ему приказ доктора.

Кеша кивнул и молча исчез.

За дверью снова раздался было истошный вопль Фоминичны, однако она тут же умолкла, словно Кеша, убегая, заткнул ей рот.

«Хорошо бы!» — мрачно подумала Лидия.

В это время Ирина сделала попытку повернуться на спину, однако она была слишком слаба. Сташевский осторожно помог ей… Лидия ахнула, увидев ее помертвелое, опухшее лицо с отекшими глазами. Все лицо было сплошь покрыто пятнышками порванных кровеносных сосудиков, и Лидия поняла, что рвота давно мучила ее подругу.

Да уж… о притворстве тут и речи быть не может! Ну и слава богу!

Отлегло от сердца, но тут же вернулся страх — страх за Ирину.

— Лидия… — простонала та. — Зачем ты это сделала со мной?.. Алексей, он…

— Не мели ерунды, — рявкнула Лидия. — Я ни в чем не виновата. Я привезла тебе врача!

Налитые кровью, измученные глаза Ирины медленно, словно она не сразу поняла смысл слов Лидии, обратились от нее к Сташевскому. Тот в это время внимательно рассматривал содержимое ведра, поднеся к нему свечу. Лицо его было мрачно.