Ключ к теософии

III. Манас[47], производное или продукт в отраженной форме ахамкары, «представлении о я», или самости. Таким образом, он, будучи неотделимо связан с первыми двумя, называется Духовным Я и тайджаси (сияющим). Это и есть настоящая индивидуальность, или божественный человек. Именно это Я, первоначально воплотившись в неразумную человеческую форму, одушевленную двойственной монадой, но не сознававшую её присутствия в себе (поскольку у неё не было сознания), сделало из этой человекоподобной формы настоящего человека. Это – то «эго», то «тело причинности» (каузальное), которое осеняет каждую личность, в которую карма заставляет его воплотиться; и именно оно отвечает за все грехи, совершенные посредством тела в каждом новом теле или личности – в мимолетных масках, скрывающих на протяжении долгой последовательности жизней истинную индивидуальность.

Спрашивающий. Но справедливо ли это? Почему это Я должно получать наказание, являющееся результатом тех деяний, о которых оно уже забыло?

Теософ. Оно их не забыло; напротив, оно знает и помнит все свои ошибки так же, как вы помните то, что делали вчера. Не вообразили ли вы, что Я забыло о них, лишь на основании того, что память, принадлежащая сложной совокупности физических соединений, которую мы называем «телом», не сохранила никаких воспоминаний о том, что сделал его предшественник, бывшая личность? Точно также назовите несправедливостью то, что новым ботинкам на ногах мальчишки, которого порют за воровство яблок, приходится терпеть наказание за то, о чём они ничего не знают.

Спрашивающий. Но разве не существует никаких способов сообщения между духовным и человеческим сознанием, или памятью?

Теософ. Конечно, таковые имеются; но ваши современные психологи их никогда не признавали. Чему можно приписать интуицию, «голос совести», предчувствия, смутные и неопределенные воспоминания и тому подобное, если не таким вот связям? Если бы большинства людей, хотя бы образованных, была тонкая духовная восприимчивость Колриджа, отдельные замечания которого показывают, сколько в нём было интуиции! Посмотрите, с каким уважением говорит он о вероятности того, что «все мысли сами по себе неуничтожимы»: «Если бы нужно было сделать эту способность нашего разума (внезапные прояснения памяти) более полной, потребовалась бы лишь иная, подходящая организация: тело небесное вместо тела земного – для того, чтобы перед каждой душой человеческой предстал во всей полноте совокупный опыт её предшествующего существования (а точнее – существований)». И это тело небесное и есть наше манасическое Я.

О награде и наказании Я

Спрашивающий. Вы говорили, что Я – какова бы ни была жизнь той личности, в которую оно воплощалось на земле – никогда не бывает наказуемо после смерти.

Теософ. Никогда, разве что в тех исключительных и редких случаях, о которых мы здесь говорить не будем, поскольку природа этого «наказания» не имеет совершенно ничего общего с вашими богословскими представлениями о вечных муках.

Спрашивающий. Но если в этой жизни оно наказывается за злодеяния, совершённые в прошлой жизни, тогда именно это Я должно получать и награду – либо здесь, на Земле, либо в развоплощённом состоянии.

Теософ. Так оно и есть. И если мы не признаём какого-либо наказания вне этой земли, то лишь потому, что единственное состояние, которое знакомо Духовному Я в последующем бытии – это состояние чистого, ничем не омраченного блаженства.

Спрашивающий. Что вы имеете в виду?