Ключ к убийству

Он опустился в кресло в уютной комнате, где пациенты сэра Джулиана дожидались его целительного совета. Страждущих было много. Две или три модно одетые женщины вели разговор о магазинах и слугах и дразнили крошечную собачку. В углу одиноко горбился крупный мужчина, с озабоченным видом все время поглядывавший на часы. Он контролировал финансы пяти стран, но не мог справиться с собственными нервами. Лорд Питер знал его в лицо. Это был Уинтрингтон, миллионер, пытавшийся покончить с собой несколько месяцев назад. Теперь финансы пяти стран находились в умелых руках сэра Джулиана Фрика. У камина расположился молодой человек, по виду военный. У него было преждевременно постаревшее морщинистое лицо, держался он прямо, но его беспокойные глаза реагировали на малейший шорох. На диване сидела скромного вида пожилая женщина с маленькой девочкой. У девочки был апатичный и несчастный вид. Во взгляде женщины светилась нежность к ребенку и тревога, смягченная робкой надеждой. Рядом с лордом Питером сидела еще одна молодая женщина с маленькой девочкой, и лорд Питер обратил внимание на их широкие скулы и прекрасные, серые, широко расставленные глаза, выдававшие славян. Ребенок-непоседа наступил на дорогой, из патентованной кожи ботинок лорда Питера, и мать сделала девочке замечание по-французски, после чего повернулась к лорду Питеру, чтобы извиниться.

— Mais je vous en prie, madame[5], — сказал молодой человек, — это пустяки.

— Она очень нервная, бедняжка, — сказала молодая женщина.

— Вы пришли проконсультироваться по поводу ее?

— Да. Он чудесный человек, этот доктор. Представьте себе, мсье, она никак не может забыть, бедное дитя, того, что ей пришлось увидеть. — Она наклонилась ближе к Питеру, чтобы девочка не могла слышать. — Мы бежали... Из умирающей от голода России... Шесть месяцев назад. Не осмеливаюсь вам рассказать, у нее такой острый слух, а потом крик, она вся дрожит, начинаются судороги — и все это повторяется снова и снова. Когда мы приехали, мы были похожи на скелеты — о Господи, — но сейчас уже получше. Она была бы покрепче, если бы не нервы, из-за которых бедняжка не может есть. Мы — те, кто постарше, — мы быстро забываем, в конце концов, можем заставить себя не думать об этом, — но дети! Когда люди молоды, мсье, они более впечатлительны, — добавила она по-французски.

Лорд Питер, вырвавшись из рабства британской сдержанности, находил удовольствие в общении на языке, в котором сочувствие не обречено на немоту.

— Но сейчас ей уже лучше, гораздо лучше, — с гордостью говорила мать, — это великий доктор, он творит чудеса.

— Да, это драгоценный человек, — ответил лорд Питер по-французски.

— Ах, мсье, да это настоящий святой, он просто творит чудеса! — продолжала она, мешая французские фразы с английскими. — Мы все время молимся за него — Наташа и я, каждый день. Верно, дорогая? И подумайте только, что этот великий человек, этот знаменитый человек делает все это совершенно бесплатно. Когда мы приехали сюда, у нас не было даже теплой верхней одежды — мы были разорены, погибали от голода. А поскольку мы происходим из хорошей семьи, увы, мсье, в России, как вы знаете, мы терпели только оскорбления и унижение. И вот великий сэр Джулиан видит нас, он говорит: «Мадам, ваша девочка очень меня заинтересовала. Больше ни слова. Я буду лечить ее бесплатно — за эти прекрасные глаза!» Ах, мсье, это святой, настоящий святой! И Наташе сейчас стало лучше, гораздо лучше.

— О мадам, я желаю вам счастья!

— Ну а вы, мсье? Вы такой молодой, здоровый, сильный — неужели вы тоже страдаете? Вероятно, это все последствия войны?

— Кое-какие остатки контузии после взрыва снаряда, — ответил лорд Питер.

— Ах да. Столько хороших, смелых молодых людей...

— Сэр Джулиан может уделить вам несколько минут, милорд, если вы сейчас пройдете со мной, — сказал слуга.

Лорд Питер поклонился своей соседке и прошел через комнату ожидания. Когда дверь приемного кабинета закрылась за ним, он припомнил, как однажды он, переодетый, вошел в штабной кабинет одного немецкого офицера. Сейчас он испытывал то же чувство — словно он оказался в ловушке.

Лорд Питер видел сэра Джулиана несколько раз издали, но ни разу вблизи. Теперь, тщательно и довольно подробно описывая ему обстоятельства своего недавнего нервного срыва, он рассматривал сидящего перед ним человека. Это был крупный мужчина с невероятно мощными плечами и изящными кистями рук. Красивое бесстрастное лицо в ореоле рыжей гривы и бороды. Ярко-голубые глаза, жесткий, высокомерный взгляд. Это не были спокойные и дружелюбные глаза семейного доктора, это были задумчивые глаза вдохновенного ученого, они пронизывали собеседника насквозь.

«Ну, — подумал лорд Питер, — надеюсь, мне не придется расписывать ему все подробности».

— Да, — сказал сэр Джулиан, выслушав рассказ своего нового пациента, — так. Вы слишком напряженно работали. Бились над какой-то проблемой. Да. Вероятно, даже больше — вы мучили свой ум, если можно так выразиться?

— Я оказался лицом к лицу с очень тревожащим меня стечением обстоятельств.