Ключ к вечности. На солнце! (СИ)

– Скажете тоже. Людоеды...

– А что же с ними не так? – продолжал допытываться я.

– Да все с ними так,– отозвалась женщина. Впервые ее взгляд прояснился полностью,– только боюсь я их. Не их самих. Порядков поселковых.

– Правил?

– Может и правил. Часа расплаты страшусь.

– Ничего не понимаю. Что за час расплаты? Типа страшного суда?

– Не... Суд страшный в книжках да у батюшках в церквах... Тут ни священников, ни храмов... Тут сам лес... батюшка...

– И чем грозит этот час?

– Чем-чем? Погибелью, ясно чем.

– Казнью? Но... за что? И откуда вы узнали об этом?

– Не... не казнью. Сгину я там просто. Был человек- нет человека. Была Алевтина– и нет Алевтины! А сказал... Сказал известно кто... Он.

– Кто– он?

– Батюшка лес.

Я взглянул в лицо Алевтины и все понял,– глаза ее вновь подернулись дымкой, морщинки разгладились, выдавая расслабление лицевых мышц.

– Вы голос его слышите?

– И голос. И видения он посылает. Особливо через грибы.

Я покосился на пламенеющие шляпки подосиновиков в каске.

– Как это, через грибы?

– Да так. Иной раз съешь... А иной раз просто грибницу найдешь, ухом к земле припадешь...

Краем глаза я заметил оставленные для просушки грибы под застрехой, нанизанные на воткнутые в щели веточки. Сразу определил, что благородные белые мирно соседствуют с вызывающе рдеющими мухоморами.

Читал где-то, что шаманы и друиды использовали настой из пятнистых красноголовиков, чтобы входить в транс. И отправляться к границам миров. Не исключено, что там, на границах, лес оказывался как никогда красноречив и словоохотлив.

– Ясно,– прошептал Паша,– похоже у бабки реально крыша поехала. И неудивительно. В грибах то ли мескалин, то ли мусцидол содержится. На мозги здорово влияет. И из организма не выводится. Совсем. Только накапливается.

– А про нас грибы ничего не говорили?– с сомнением поинтересовалась Алиса.

– Про вас нет.

Павел пожал плечами, будто говоря «ну почему я не удивлен?»

– А вот про тех, кто за вами идет...

– И кто же?– снисходительное благодушие Паши как ветром сдуло.

– Трое... Нет, четверо... Двое темных, совсем темных. Третьего не разобрать. Много всего намешано. Женщина. Она женщина. С ней еще, кажется... Нет, не вижу четвертого. Как проблеск. То мелькнет, то пропадет. Блик на воде. Блеклый белый блик. Белый зверь.

– Белый зверь? Волк? Это их четвертый?– вскинулся, как охотничья собака, лидер.

– Нет. Зверь часть леса. Его вижу ясно.

И что она может видеть? С закрытыми глазами, а? Никогда не доверял разным шарлатанам-предсказателям. Инна вот неизменно к прогнозам астрологов прислушивалась.

– Поймали. Схватили зверя!

– Те четверо? Но... как??

– Хитрость. Женщина. Приманка. Западня,– старушка, не открывая глаз вдруг изобразила дряблым запястьем бросок. Нет, камень так не кидают. Так метают нож!

– Прибили. За лапы. К колоде. Наискосок.

Я, следуя магии повествования вдруг живо представил матерого полярного волчару, распятого, с вогнанными сквозь лапы глубоко в дерево метательными клинками Кожи.

– Аааа!– закричала вдруг Алевтина, падая на траву.

– Что с вами? Больно?

– Ногу... Ногу переломил... огненным веслом...

Старушка забилась в коротком припадке и затихла.

Алиса в панике отшатнулась.

– Она что? Умерла?

Я склонился, прикладывая пальцы к сонной артерии.

– Нет. Алис, это приступ. Наподобие эпилепсии.

Я подхватил на руки тело, оказавшееся почти невесомым. Али приоткрыл дверь хибары.

Пришлось согнуться в три погибели, чтобы протиснуться внутрь.

– У нее видимо, профессиональное это,– услышал из-за спины голос Павла,– Алевтина наша– пифия!

Глава 14. Музыкальная пауза

Глава 14. Музыкальная пауза

Ночевка мало чем отличалась от обычной. Топчан, на котором мы со всей осторожностью разместили Алевтину, в избушке без курьих ножек оказался один. Успели подрубить немного лапника с пары елей, растущих неподалеку и, как могли, застелили земляной пол. Отбой застал нас за работой. Упал, как обычно, неумолимым топором палача, казнящего прожитый день.

А вот пробуждение прошло иначе. Никаких плюшек, с маком или без, никакого кофе с круассанами. Вспомнилось сразу Пашино «питался чем найду, пил из лужи». Нам из болота пить не пришлось. Выручила запасенная впрок бутылка. Радовало, что Алевтина пришла в себя. Но вела она себя замкнуто, на вопросы отвечала односложно. «Да», «нет», «не ведаю», о вчерашнем предпочла не упоминать вовсе. Все попытки уговорить ее пойти с нами потерпели провал. Впрочем, как выйти на ближайшую заимку КТ, хозяйка хижины объяснила вполне внятно. Заметив, что она поглядывает на мою импровизированную корзину, подарил каску старушке вместе с содержимым. Не спрашивая разрешения у Паши.

Прощание выдалось скомканным.

Насыпь уже привычно легла под ноги выщербленными шпалами. Пока добирались до приметно наклоненного дуба, описанного Алевтиной, обсуждали вечерние события.

– Нет, ну против фактов не попрешь. Бабуля точно описала шамана,– Паша вздохнул тяжко.

– Она что, экстрасенс?–живо поинтересовалась Алиса.

– Да как ни назови,– парня занимала другая мысль, совсем не о необычных способностях старушки. Я это по лицу прочел.