Ключ к вечности. На солнце! (СИ)

Яйцо по виду мало чем отличается от куриного. Конечно, если не брать во внимание цвет. Матово-черный, будто поглощающий свет. Даже Пашины окуляры не помогают классифицировать находку. Виссарион задумчиво смотрит на приобретение, будто прикидывая что-то в уме. Но его внимание переключается мигом, стоит Али добраться до содержимого своей посылки.

Похоже, о красоте Алисы маэстро тут же забывает начисто. В руках у индуса палатка. Тщательно и по уму сложенная, предположительно двух или трехместная оранжевая палатка. Мечта туриста-дилетанта.

– Вы просто везунчики какие-то, ребята,– почти восхищенно тянет новый знакомый.

– В каком смысле? – по выражению лица Павла я понимаю, что восторгов музыканта он не разделяет.

– Ты же «видящий»?– вскидывается Виссарион, указывая на очки нашего лидера.

– Наверное,– не слишком уверенно подтверждает тот.

Так вот, оказывается, что за класс у фаната компьютерных игр! «Видящий»!

– Ясно, навыка пока не достаточно,– делает вывод для себя вполголоса гитарист.

Переставив хват пальцев на грифе инструмента, он исполняет отрывок из помпезного марша коротко, колоритно и лихо.

– Вы стали обладателями редких вещей!

Откладывая гитару в сторону, маэстро со вздохом нагибается.

Извлекая из-за валуна элегантного вида чемоданчик-дипломат, почти декламирует нараспев:

– Это дело надо обязательно отметить!

Замки дипломата щелкают не менее торжественно, чем до того звучали аккорды. И на поляне появляется пузатая коньячная бутылка.

– Чем порадует консерватория?– в предвкушении я перекатываю в руках угольное яйцо.

– Фокус-покус!– жестом иллюзиониста Виссарион достает миниатюрные картонные стопарики.

– Хлоп!– неожиданно мои ладони смыкаются, словно загадочное яйцо испарилось в секунду, и воздух стремительно заполнил образовавшийся на месте предмета вакуум!

– Еще один... фокус!– комментирую я эффектное исчезновение таинственного артефакта ошарашенной публике.

– Как... как это?– лепечет не столько изумленный, сколько разочарованный гитарист. Выражение лица с головой выдает его переживания.

– Престидижитатор своих секретов не выдает,– откликаюсь я с умным видом. Хотя обескуражен ничуть не меньше прочей публики. Даже проверяю исподтишка, не упало ли яйцо в траву. Нет, не упало. Или упало и убежало. Потому что укатиться ему вроде как и некуда. Кончики пальцев горят, и я опускаю руку в карман, охлаждая их о неожиданно холодный медяк.

– Наполеон?– предположительно озвучивает Павел марку напитка, прерывая повисшее молчание.

– Лучше!– с молодецким апломбом заявляет парень, стряхивая оцепенение– стаканчики, правда, одноразовые, картонные, но других нет, так что придется смириться!

– У меня с собой немного орехов,– суетится Паша, высыпая из карманов импровизированную закуску на камень.

Исполнитель бессмертного хита отвечает снисходительной улыбкой. А еще он смотрит на Алису с каким-то затаенным сожалением. Будто отдыхающий, отбывающий с вокзала города Сочи в свой северный город на девушку, отпускной роман с которой был так возможен, но, увы, не состоялся.

Коньяк крепкий, горьковато-миндальный, с нотками шоколадного вкуса. Настолько крепкий, что забирает меня моментально, и дальнейшее я вижу будто со стороны. Алису, подхваченную Пашей в танцевальном кружении по поляне. Али, колющего ручкой пистолета упрямую скорлупу ореха. Виссариона, забрасывающего гитару за спину, будто отстрелявшийся снайпер свою винтовку.

Дальше голова идет кругом и я банально отрубаюсь.

И возвращаюсь к действительности уже в домике на дереве. Утро, солнце янтарным лучом рассекает пространство поляны на две неравные части.

– Паш, а что это вчера было?

– Карманы проверь.

Я, лихорадочно прошерстив карманы, ощупываю всего себя, едва поднявшись с топчана. Ножа

нет, алтына нет, кубика в нагрудном тоже!

– Твой лабух нас обобрал,– совиные глаза Пашки смотрят на меня без осуждения, но с глубокой грустью.

– Как... как это... обобрал?

– Прикончил. И обнес.

– Убил?

– Ага. Порция кутьи по-праву твоя сегодня. С почином!

– Но... как же! Не может того быть!

Я еще раз, с удвоенным усердием, принимаюсь ощупывать тело. Начал почему-то с шеи. Хотя ничего удивительного. Шрамы Павла и Али сосредоточились именно там. Подсознание сработало на опережение.

– Не ищи. Яд в алкоголе по всей вероятности.

– Стервец! А еще битломан! Паскуда сволочная!

Я пнул что было сил по лежаку. И взвыл от боли в пальцах ноги.

– Для покойника ты на диво энергичен!– рассмеялся Паша.

Я нашел взглядом запястье. Пусто!

– Не паникуй. Чужим атрибутом вору можно пользоваться оставшуюся часть суток. С первыми петухами он исчезает из его инвентаря. И перемещается к законному владельцу. В данном случае– в тумбочку.

– С первыми петухами?– я немного успокоился, несмотря на ужасно саднящую ногу.

– Образно выражаясь. Пошли к столу. Смотреть что наапгрейдилось!