Ключ Кришны

— Но ты всерьез допускаешь, что гора Кайлас может быть гигантской рукотворной пирамидой? — в голосе Радхики сквозило недоверие.

— Я могу предположить, что изначально Кайлас был горой из подходящего материла и подходящей формы. Алхимики только довели гору до совершенства. Разве не удивительно, что четыре грани Кайласа сориентированы по четырём сторонам света. К том же западная грань имеет вогнутость в 108 градусов, и северная грань со склоном соседней горы образуют дугу в те же 108 градусов! Может ли такое быть простым совпадением?

— А целью этой пирамиды было собрать большой запас праны или Оргона и, затем, использовать его как преобразующее химические элементы вещество?

— Да. Помнишь, в «Бхагавата Пуране» говорится о том, весь мир состоит из Панчабхуты, пяти изначальных субстанций. Это — земля, вода, огонь, воздух и Акаша-эфир. Пирамида Кайлас своими пятью сторонами, включая основание, улавливал жизненную энергию из этих пяти элементов.

— Выходит, что радиоактивность, зафиксированная на Кайласе и в храме Сомнатх — одной и той же природы? И такой же радиоактивностью обладает камень Сьямантака? — заключила Радхика.

— На самом деле, радиоактивность во всех отмеченных на карте местах одной и той же природы! После вторжения Газневи раджпуты или джаты приняли решение, что для лучшей сохранности камня, его лучше прятать по очереди в разных метах. Храмы хорошо подходили для этой цели. Но борьба мусульманских завоевателей с неверными религиями и, как следствие, разрушение храмов, заставило хранителей перепрятывать камень чаще, чем они планировали.

— Где же сейчас может находиться этот камень? — вопросы Ратхора всегда были больше прагматичными.

— Среди мест на карте с повышенной радиоактивностью есть Агра. Явных причин этому я не вижу. Единственное, что приходит на ум — в Агру англичане доставили двери из гробницы Махмуда Газневи. Мне говорили, что они до сих пор хранятся на складе в крепости. Моя лучшая идея на настоящий момент — это поехать туда и посмотреть на эти двери!

99

Вскоре после смерти Бхишмы у вдовы Абхиманью Уттари начались схватки. Все были крайне взволнованы — это был последний отпрыск Династии. Среди всеобщей суеты Уттари родила мальчика. Появился новый повод Для паники — ребенок не произнес ни звука, он не плакал! Услышав вопли женщин, я пришел в покои Уттари, взял младенца на руки и нежно прошептал ему на ушко:

— Не бойся, малыш, этот мир не так страшен, как тебе могло показаться. Здесь есть и Добро и счастье! Давай, малыш, не бойся!

Ободренный моими словами, младенец открыл глаза и улыбнулся.

— Добро пожаловать в этот мир, малыш Парикшит! — улыбнулся ему в ответ я.

* * *

Изнывающий от скуки Ратхор отправился в Агру посетить крепость. Через два дня Шайни разрешили покинуть больницу, взяв с него обещание не подвергать левую ногу нагрузкам и использовать трость или костыль. Все время пребывание его в больнице рядом находилась Радхика. Можно сказать, она выходила Шайни.

Вечером Шайни повел Радхику в итальянский ресторан. Есть им совсем не хотелось, поэтому меню они даже не открыли, зато карту вин изучили во всех подробностях. Первой они заказали бутылку «Кьянти», которая очень быстро уступила место «Бароло». С той же скоростью, с которой наливалось вино в бокалы, они изливали друг другу душу и делали признания. К выводу, что им не помешает бутылочка «Барбареско» они пришли слишком поздно — заведение уже закрывалось.

— Не зря я столько лежал в больнице, наконец-то соблазнил медсестру! — на лице Шайни играла улыбка, но взгляд его был абсолютно серьезным.

Что бы встать, ему пришлось опереться на стол. Радхика тут же помогла ему, подав трость, и поддерживала его всю дорогу до поджидавшей их машины. Они шли, держась за руки, как подростки на первом свидании, но при этом каждый чувствовал рядом с собой свою вторую половину, так неожиданно обретенную.

— К тебе или ко мне? — игриво спросила Радхика.

Она снимала номер в одном отеле с Ратхором, а дом Шайни был в пятнадцати минутах езды отсюда.

— Ко мне, — твердо сказал Шайни, глядя ей прямо в глаза.

— Тогда клянусь, что в этот раз не буду производить обыска, и не буду конфисковать что-либо в качестве вещественного доказательства, — с великолепно разыгранной серьезностью заявила Радхика.

Как только они вошли в жилище Шайни, сразу упали на диван и слились в своем первом поцелуе. Радхика крепко прижалась к Шайни, как будто желала поглотить его и одновременно хотела быть поглощенной им. Утолив порыв страсти, они поднялись в спальню. Там они легли на кровать. Радхика уткнулась лицом в груди Шайни. Тот вдруг почувствовал влагу на своей коже и понял, что Радхика плачет.

— Не переживай, — сказала она. — Просто я впервые с кем-то после смерти мужа.