Ключ Лжеца (ЛП)

– Надо проверить камеры, – сказал Хеннан, шагнув вперёд. – Найти Снорри и Тутта. – Он никогда не видел тех ужасов, что видел я. Его не привязывали к столу, его не навещал Мэрес Аллус. А ещё он не был трусом. Короткий меч дрожал в моей руке, казался слишком тяжёлым и неуклюжим. Каждая частичка моего тела хотела сбежать, но каким-то образом все они вместе шагнули вперёд на нетвёрдых ногах, толкнув Хеннана перед собой. Тоненький голосок пробился в моей голове через рёв паники – без Снорри мне из города далеко не уехать, а возможно даже будет не выбраться из тени Башни. Когда я решил, что это более дальновидная версия побега в холмы, мои ноги стали лучше справляться со своей задачей.

Я дошёл до поста тюремщика и снял фонарь с крюка. Тюремщики убегали в спешке, возможно собрались на верхнем этаже и заняли там оборону. Если так, то я надеялся, что там они и останутся. Если осмелеют и спустятся толпой, то мне конец. Я быстро проверил, не видно ли где тюремщиков или охранников, а потом отпер дверь в коридор с камерами. Здесь воняло сильнее, стоял резкий запах чего-то нового и неприятного… запах горелого.

Хеннан хотел броситься вперёд, но я его задержал.

– Нет.

И двинулся, выставив перед собой короткий меч, держа в другой руке фонарь, из-за которого тень от клинка заплясала по стенам.

– Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать. – Хеннан читал номера над дверями. Я не знал, может ли он читать, но по крайней мере дед научил его рунам римских цифр.

– Следи за коридором, – сказал я ему. Я не знал, чего ждать за дверью, но возможно там было то, чего ему лучше не видеть.

– Там темно! – Хеннан махнул рукой во мрак.

– Так следи, не мелькнёт ли свет! – Я отвернулся от него, поднял фонарь и сунул ключ в замок. Как обычно, он подошёл идеально, словно сам хотел повернуться. Отперев дверь, я сунул ключ в карман и вытащил украденный короткий меч. С другой стороны мог ждать Эдрис. Дверь скрипнула, когда я её толкнул, и в нос немедленно ударила вонь – запах нечистот, с привкусом рвоты и разложения, смешанный с дымом и жутким ароматом жжёного мяса.

Мёртвым Туттугу казался меньше, чем был при жизни. Вес, который он, несмотря на скудные рационы, пронёс через замороженную тундру и широкие океаны, в Башне сошёл с него меньше чем за неделю. Ему срезали бороду, оставив только клочки посреди ободранной плоти. Он лежал на столе, на котором его пытали, всё ещё привязанный за руки и за ноги. И отметины от раскалённого железа виднелись на его руках, на животе и на бёдрах. Жаровня ещё дымилась, три железных прута с завёрнутыми в ткань рукоятками торчали из маленькой корзины с углями. Они были готовы, ждали только разрешения и немедленно приступили к работе.

Я стоял, глупо оглядываясь, не зная, что делать. В остальном комната была почти пустой: разбитый кувшин для воды на полу, ведро в углу. И очень странно в этом окружении выглядело зеркало в деревянной рамке, висевшее на цепи над столом – тусклое и дешёвое, но совершенно неуместное.

Вокруг головы Туттугу собралась лужица крови из перерезанного горла. Она впиталась в рыжие завитки его волос и капала в щели между досками на плиты пола. Когда мы вошли в Башню, он был ещё жив…

– Хеннан! – Я развернулся.

Эдрис уже схватил парня, прижав меч к его шее, другой рукой держа его за волосы. Они стояли напротив двери у стены коридора.

– Ты спрятался в другой камере… – Я должен был бояться за себя, сердиться на Туттугу или беспокоиться за ребёнка, но отчего-то ни одна из этих эмоций не приходила, словно часть меня, отвечавшая за подобное, устала и отправилась домой спать.

– Так и есть. – Кивнул Эдрис.

Раньше я не видел мёртвого друга. Мёртвых людей я видел немало, и некоторые из них мне нравились. Арне Востроглазый и близнецы мне нравились. Но Туттугу, простолюдин и иностранец, стал другом. И теперь, когда он умер, я готов был признать это.

– Отпусти парня. – Я поднял меч. Эдрис держал у шеи Хеннана покрытый рунами и запятнанный некромантией клинок, который был значительно длиннее, чем у моего меча, но сложно сказать, какое преимущество это дало бы в узком коридоре. – Отпусти его.

– Отпущу, – кивнул Эдрис с кривой усмешкой на тонких губах, – наверняка. Только сначала отдай мне ключ, о котором все говорят, ага?

Я смотрел на его лицо, по которому метались тени. В полумраке были видны его серые шрамы, которые с годами не исчезли, а только огрубели. Я поставил фонарь, держась вне досягаемости Эдриса, и нашарил в кармане ключ. Как только мои пальцы его коснулись, вокруг лица Эдриса запульсировало более молодое лицо – то, которое у него было, когда он убил мою мать, мою сестру внутри неё и вонзил тот же клинок мне в грудь. Всего лишь на один удар сердца. Только его глаза оставались неизменными.

Я вытащил ключ – кусок черноты в форме ключа, прорезь в ночь на ткани мира. Норсийцы называли его ключом Локи, а христиане – ключом Дьявола, и оба названия сулили только хитрости, обманы и проклятие. Ключ Лжеца.

Эдрис расплылся в улыбке, демонстрируя зубы.