Ключ от бездны

И вновь перед глазами раздолбанная бетонка с подтаявшим грязноватым снегом, давным-давно проложенная военными. Необычным выглядело лишь небо – сплошная ровная белизна, словно художник, создавая пейзаж, оставил незакрашенной часть белой бумаги. Сколько раз за восемнадцать лет он бывал в Зоне? Давно сбился со счета. Но каждый раз это белое ничто над головой изумляло и тревожило, как в первый раз.

– Ну, здравствуй, давно не виделись, – задрав голову к небу, произнес Гончар.

Тут же в ответ чирикнула какая-то пичужка. Ее поддержали несколько птичьих голосов. Вдалеке глухо треснул подтаявший снег, под тяжестью белки качнулась еловая ветка.

– Вот и поздоровались.

Шагать было легко – здесь, на открытом месте, плотный наст держал отлично. Ловушек в этой части Зоны опасаться не стоило – серьезные аномалии почему-то поблизости от КПП никогда не появлялись. Олег подумал, что если так пойдет и дальше, то к реке он выйдет вовремя. И как сглазил! Уже вскоре обледенелая корка истончилась и стала легко проламываться под берцами, ноги вязли в снежной каше.

«До вертолета как-нибудь добреду, – решил Гончар, – а дальше заберу вверх. Хочется верить, на склонах снег уже растаял».

Нога опять провалилась в рыхлый, мокроватый снег, проломив наледь. «Может, не нужно было разделяться с Косорылым, а двигаться всем вместе через коллектор? Послать к дьяволу все бумажки… Там место повыше, наверняка снег сошел».

– Как думаешь? – спросил Гончар вслух, но Зона молчала, ни чириканья, ни качнувшейся ветки в ответ.

Летом, когда глаз цеплялся за буйство зелени, аномальная территория почти не отличалась от обычной забайкальской тайги, но сейчас разница бросалась в глаза: здесь не было тени. Вообще. Никакой. Утром на КПП, когда солнце только-только поднялось над горизонтом, снег прочертили длинные тени деревьев, а здесь – ничего подобного. Если летом казалось, что художник забыл закрасить небо, то зимой становилось видно: он схалтурил дважды – еще и тени забыл добавить. Но в целом природа Забайкальской Зоны осталась прежней – в отличие от Фолклендов, где животные, растения, горные породы трансформировались, превратились в нечто сказочно-демоническое. Мутировало все, кроме пингвинов. Зато в обеих Зонах почему-то совершенно не пострадала вода – ни химический состав, ни структура. И аномалии в воде никогда не встречались. Возможно, потому и пингвины не изменились – небось, успели сигануть в воду, когда начался катаклизм.

За размышлениями Гончар не заметил, как дошагал до упавшего вертолета. Сейчас корпус «вертушки» с остатками белой краски и надписью «МЧС России» отлично просматривался за деревьями.

Вертолет здесь лежал давно, с самого появления Зоны, когда ее еще пытались исследовать с воздуха. Это потом стало ясно, что двигатели внутреннего сгорания здесь не работают, как и источники тока. Но пока выяснили, что это не случайность, не какие-то понятные и привычные отказы, техники побили изрядно.

Была у этого вертолета одна странность – время от времени его лопасти начинали сами собой вращаться. Никакой закономерности в движении не просматривалось, но Гончар каждый раз обращал внимание на поведение машины, будто ждал какого-то знака. В августе, во время последнего визита Олега в Зону, лопасти безжизненно свешивались вниз, а вот сейчас ожили – бешено метались, визгливо скрипя и ломая ветви подросших березок. Олег даже остановился, глядя на неожиданный перформанс. За все восемнадцать лет, что существует Зона, он не помнил, чтобы они двигались с таким ожесточением.

Вскоре Гончар свернул с дороги в лес, забирая выше по склону. Идти действительно стало легче – снег лежал плотнее, кое-где стали попадаться проплешины голой земли. Привал он решил устроить у Трех скал – трех отдельно стоящих останцов высотой метров в десять. Внимательный глаз мог разглядеть на скалах петроглифы – рисунки, выполненные охристой краской. Местные легенды уверяли, что рисунки эти предсказывают будущее – меняются в зависимости от того, кто и когда на них смотрит. Олег, сколько себя помнил, всегда видел одно и то же – одинокого путника. Или ничего. Но люди с буйной фантазией рассказывали об инопланетянах, порталах в иное измерение, монстрах и прочие сказки.

Гончар снял рюкзак и приложил ладонь к гранитному валуну. Теплый. По привычке мазнул ближайший останец беглым взглядом и застыл на месте. На скале разыгралось целое сражение: нарисованный путник отбивался от нарисованных тварей.

Олег подошел ко второму останцу. Здесь был изображен крадущийся зверь. Медведь? Росомаха?

Третья скала порадовала рисунком, на котором было два человека. Один протягивал другому какой-то предмет.

– Эй, – негромко произнес Олег, оглядываясь вокруг. – И что это значит? Сказать-то что хотела?

Зона опять не ответила. А ведь могла.