Ключ от бездны

– Спасибо за приглашение, в другой раз, – нашелся Гончар. – Мне только один момент прояснить.

Олег положил на стол телефон с фотографией убитого. На Лохматого он старался не смотреть.

– Мужики, никто чувачка не видел?

С разных концов стола послышалось нестройное:

– Вроде нет.

– А кто это?

– Случилось что?

Лохматый мельком взглянул на фото и, хотя в глазах промелькнуло узнавание, промолчал.

– Случилось, – вздохнул Олег. – Ходил в Зону, вернулся, а потом нашли убитым.

Лысый молча пил пиво. «Нет, не скажет он ничего, хотя, похоже, что-то знает», – понял Гончар.

Идея пришла в голову внезапно.

Он убрал смартфон и подпустив разочарование в голос, заметил:

– Хотя зря я вас спрашиваю, говорят, парень в проводники искал самого лучшего сталкера в Булганске.

Демонстративно отвернувшись, Лохматый по-прежнему молчал.

– Съезжу-ка я лучше к Эльдорадо, – добил его хитрый Гончар.

– Когда это Пашка был лучшим?! – взревел лысый, грохнув по столу кружкой. – Ну, искал этот фраер проводника, деньги хорошие предлагал, да только не нужны мне замороки с туристами, вечно с ними какая-то хрень приключается. – И добавил уже спокойнее: – Он с Косорылым сговорился.

– Спасибо, Лохматый, что бы я без тебя делал, – усмехнулся Олег и направился к выходу.

– Узнал что-нибудь? – спросил Бучек, когда Гончар опустился на сиденье джипа.

Олег кивнул, заводя машину.

– Куда теперь? – поинтересовался интерполовец.

– Навестим сталкера, с которым убитый разговаривал в баре. Он либо в Зоне, либо у себя. Если в Зоне, то поиски заканчиваем, а если дома – что-то да узнаем.

Толик Косорылый обитал в двух кварталах от бара Живчика, но Олег поехал кружным путем – хотел посмотреть, какое впечатление на Бучека произведет Булганск. Вернее, та часть города, до которой в свое время дотянулась Аномалия.

Начало Булганску дала железнодорожная станция Забайкальской железной дороги. Городок недавно разменял первую сотню лет, из которых последние лет тридцать только чах и хирел. Жизнь здесь остановилась – не нужен оказался Булганск обновленной России. Даже достроить спорткомплекс «Динамо» – последнее из новых здание города – толком не смогли, Эльдорадо со своими ребятами его доводил до ума. Правда, уже в качестве своей базы. Большинство жилых домов Булганска еще помнили Хрущева, «брежневки» до сих пор здесь считались новостроем. В старой части города, возле вокзала, сохранилось несколько довоенных бараков. Их покосившиеся от времени деревянные фасады на фоне величественного здания вокзала казались совсем ветхими и убогими. Даже в запущенном виде вокзал выглядел солидно. Хорошо, что Аномалия обошла его стороной.

Зато постройкам, попавшим под гравитационный удар, пришлось тяжко. Дома в эпицентре не просто разрушились, а смялись. Развалины походили на разбросанные по городу гигантские комки бумаги с торчащей из разрывов арматурой, в этих руинах с трудом угадывались стандартные многоэтажки. На периферии зоны удара здания устояли, но их стены чернели следами пожаров. Во дворах до сих пор ржавели остовы брошенных машин, многие выглядели искореженными и помятыми. Оставшиеся в живых после катаклизма жильцы давно съехали – не только из дома, а из Булганска вообще, опустевшие кварталы медленно, но верно подгребал под себя криминал.

Гончар специально зацепил краем заброшенный район, но интерполовец в окно не таращился и вопросов не задавал, и Олег свернул к дому Косорылого.

Отношения с Косорылым у Гончара складывались не то чтобы сложно, но как-то несимметрично. Для сталкера все получалось просто – Гончар его спас, вытащил из «расколотки», а значит, он, Толик, обязан ему по гроб жизни. Но Олег чувствовал себя в какой-то мере ответственным за увечье Толика, поскольку в «расколотку» того загнали сотрудники «Периметра».

Прозвище Косорылого вполне соответствовало его внешности – кожу на голове стянуло так, что лицо съехало на сторону и, казалось, целиком стремилось к мочке уха. Впрочем, и без своего дефекта он не считался красавцем – весь сморщенный, усохший, вечно в каком-то рванье. Конечно, и другие сталкеры одевались не в бутиках, но даже среди них Толик выглядел оборванцем. Зимой и летом он ходил в одной и той же хламиде грязно-зеленого цвета. Разве что летом под нее надевал футболку, а зимой – утепленный армейский комбез, явно снятый с чужого плеча. Однако хламида служила Косорылому исправно – не раз Олег видел, как Толик буквально растворялся в лесу, сливаясь с пейзажем до полной неразличимости.