Ключ от бездны

 Поклониться новому владыке явились эверцы, ягмары и кифрийцы. Первые вели себя по свойски, вспоминая былые заслуги. Элан горного Казуима Влах по хозяйски расхаживал по храму, не стесняясь, громко выражал восхищение здешним красотам и стучал об пол кончиком огромных ножен. Ягмары дичились, но понимали, что ухватили судьбу за хвост и скоро станут свидетелями падения глубоко ненавистных мхаров. Присутствие кифрийцев никого не удивило. Многие уже знали, что в Дэфу – первом городе детей Песка посажен был первый царек, который успел заключить с Кхорхом мир, ввергнув свой и без того бедный народ в вечную кабалу.

 - Слышал, кифрийский царь идет походом на северные племена пустынных людей, - блестя черными глазами, проговорил элан знатному арахниду. – Они издревле водили дружбу с халтами[14], а Кхорх имеет зуб на степняков.

 Влах надеялся участвовать в этом походе и заговорил об этом с одним из приближенных первосвященника неспроста.

 - Пустынники те же кифрийцы, - заметил его собеседник, взглянув на хозяина казуимских гор с некоторой завистью.

 Тот выглядел великолепно. Плечистый и статный, как многие эверцы, он не снял еще дорожного плаща с золотой отделкой, который и являлся предметом восторга арахнида. Плащ был сочно-синего цвета, тонко-струящийся, а улхурцы еще не научились ткать таких полотен.

 - Так Кхорх идет? – поглаживая окладистую седую бородку, прямо спросил элан.

 - Да, на Маакор, - все еще завороженный чудным плащом, отозвался арахнид.

 Эверец поморщился и решил сменить тему:

 - Вождь ягмаров сам пришел или его пригласили?

 Этот многочисленный народ считался давним врагом детей Маакора. Вместо городов у них были болота да леса, и иной участи они себе и не желали. Довольствуясь жалкими хижинами и поклоняясь духам лесов, ягмары хранили в душах обиду на мхаров, которые все дальше вытесняли их к непроходимым топям, проклятым богами. Считая Анху своей рекой, этот разрозненный народ довольно часто совершал попытки вернуть себе благодатные земли, что исконно принадлежали предкам ягмаров. И пусть попытки эти никогда не приносили желаемого результата - злоба болотных людей лишь укреплялась.  Кхорх не мог не воспользоваться давней враждой, подкупив многих их вождей, и стараясь объединить враждующие друг с другом племена.

 - Ягмары? – встрепенулся улхурец. – Они-то и обещали нам поддержку.

 - Вот как? – Влах задумался, уязвленный тем, что господин Сульфура не поделился с ним своими планами. «Маакор? – озадаченно размышлял он. – Для чего арахнидам, ещё не окрепшим, лезть на такого сильного врага? Кхорх, похоже, малость умишком тронулся, если вознамерился одолеть мхаров. Даже с моей помощью ему не опрокинуть великую державу. Пусть у них нет постоянного войска, но дружба с корнуотами и антигусами чего то да стоит. Численностью Астемана не взять, тут даже магия не поможет. Видно, порабощение Кифры так вскружило мальчишке голову, что он теперь готов поставить её на кон».

 А между тем, в зале появился первосвященник и подданные вместе с гостями опустились на колени.

 Кхорх неторопливо прошел к трону под балдахином и, взойдя на помост, поприветствовал собравшихся.

 Церемония началась.

 Открылись западные врата, пропуская жрецов и человека, укрытого с головой пурпурным покрывалом. Служители читали молитвы, медленно приближаясь к трону Кхорха. Сам он уже спустился с помоста и подошел к приалтарным столикам, на которых лежали регалии власти.

 Служители смолкли, достигнув магических знаков на полу, окружающих амвон. Человек в пурпуре, войдя в круг, преклонил колени перед первосвященником и тот сбросил с него покрывало.

 - Приведите жертву! – воскликнул один из жрецов и перешел к алтарю.

 Другие последовали за ним и окружили жертвенник, склонив головы. Лица их, по закону жрецов были скрыты капюшонами черных плащей. Каждый из служителей держал в руке длинный и узкий нож их обсидиана.

 Нагую жертву вывели через северные врата. На этот раз дарованной Арахну оказалась молодая улхурка, что привело в замешательство многих из гостей. Она была одурманена и передвигалась, словно во сне, доверившись дюжим молодцам, которые поддерживали ее под руки. Глаза жертвы стягивала черная повязка. За девушкой шла Матенаис, одетая в алое платье с длинным шлейфом, что волочился за ней подобием пышного хвоста. Распущенные волосы жрицы украшали живые нимфеи.

 Жертву подвели к алтарному камню и уложили на него, связав цепями. Один из служителей открыл колодец и алтарь, сдвинувшись и приподнявшись, медленно повернулся, заняв вертикальное положение. Девушка повисла над пропастью на медных путах.

 После чего каждый из жрецов сделал на груди подаренной богу по неглубокому надрезу, а Матенаис собрала кровь в маленькую золотую чашу и преподнесла ее первосвященнику.

 - Да свершится! – провозгласил тот и, окунув пальцы в кровь, начертал ею на лбу коленопреклоненного человека знак Арахна – круг с вписанной в него литерой А.

 - Свершится! – подхватили служители.

 - Именем Темного, нарекается тебе, Равл-Ат, верховный служитель Кэух, новое имя – Ксархс.