Ключ от Града на холме

– Что стоишь, ворона, глаза вылупив? Что рот разинула? Привидение увидела? Или иди, как все, или отойди в сторону! Людям пройти не даешь!

Вета пошла вперед, додумывая свою мысль.

Наряженный Гулливером рекламный агент напомнил ей о последних словах Мефодьевны: лилипуты двадцать шесть.

И еще – он напомнил ей рисунок на обложке книги из библиотеки Глеба Николаевича. На этом рисунке огромный Гулливер в такой же треугольной шляпе, в таком же вышитом камзоле стоял, широко расставив ноги, а под ним дружным строем проходили войска лилипутов.

Да, в кабинете у Глеба Николаевича были не только научные труды и исторические монографии, у него были и замечательные художественные книги, среди них – прекрасное дореволюционное издание «Гулливера в стране лилипутов».

Как-то Вета достала эту книгу с полки, стала перелистывать.

Войдя в кабинет, Глеб Николаевич улыбнулся и сказал ей, что в детстве это была его любимая книга…

Вета вспомнила тут к месту и еще один давний разговор с профессором. Как уже говорилось, ее учитель был человек энциклопедических знаний, он интересовался не только историей, но и литературой, книговедением, историей оружия, архитектурой и живописью.

И вполне может быть, что старинная записка, которую он раздобыл где-то, и Вета теперь уже никогда не узнает где, так вот, вполне может быть, что записка написана книжным шифром.

И благодаря удивительному совпадению книга, ключ к шифру, оказалась в библиотеке профессора. Профессор расшифровал записку, и она оказалась настолько важной, что он спрятал ее вместе с тетрадью в тайнике. И завещал ей, Вете. И можно надеяться, что как только она расшифрует эту записку, то поймет, что ей с этим наследством делать. Потому что после кражи книг профессора у нее из наследства осталось только это.

Значит, «лилипуты двадцать шесть» – это ссылка на двадцать шестую страницу этого издания.

Да, это, конечно, очень интересная мысль, только совершенно бесполезная, потому что дореволюционное издание «Гулливера» пропало бесследно, оно украдено вместе с остальными книгами покойного профессора…

Спускаясь вниз по эскалатору, Вета продолжала так и этак вертеть свою мысль.

Чем хороши книги? Каждая из них напечатана в большом количестве экземпляров, чтобы ее могли прочесть сотни и тысячи людей. Конечно, старинные издания – это не современный массовый ширпотреб, но и они существуют не в одном экземпляре, а в десятках, может быть, даже сотнях… значит, даже если книга Глеба Николаевича пропала, можно попытаться найти другую такую же.

Приободрившись от этой мысли, Вета взглянула на часы и припустила к автобусной остановке. Обычно она шла от метро пешком, но сегодня времени не было. В музей она вбежала одновременно с директрисой Марией Петровной и в ответ на ее укоризненный взгляд сделала каменное выражение лица. Помогло.

Дальше день потек своим чередом – экскурсии, стенды, подготовка к выставке «Водопровод в революционном Петрограде». Это директриса выдумала такую тему. Сотрудники только пожали плечами – какой там водопровод, все лопнуло и засорилось еще в семнадцатом, воду из Невы брали… Но спорить с начальством, как известно, все равно что плевать против ветра. И все смирились, Вета отрыла даже какие-то архивные материалы и снимки.

В обеденное время Вета собралась поесть в бистро на углу или хотя бы дойти до продуктового магазина, но внезапно хлынул сильный дождь. Вета расстроилась – снова придется пить пустой чай и побираться у Лариски. Однако, открыв сумку, обнаружила в ней увесистый пакет с завтраком – два бутерброда с полукопченой колбасой, солидный кусок ватрушки и даже контейнер с вчерашними голубцами! Неужели это свекровь позаботилась? Вот отчего сумка показалась Вете такой тяжелой…

Точно, свекровь, больше некому, Вета же не сошла с ума, чтобы позабыть, что она делала утром… Но, однако, с чего это свекровь прониклась к Вете такой любовью? В жизни такого за ней не водилось…

– Может, не есть? – опасливо спросила Лариса, потому что Вета машинально мысли свои произнесла вслух. – Сама говорила, что у тебя со свекровью отношения не очень, так, может, она чего в еду подмешала?

– Ну не знаю… – Вета с усилием отогнала от себя видение: свекровь кулинарным шприцем впрыскивает в голубцы ядовитую субстанцию, – не может быть! Она вообще-то тетка не вредная, если что не так – прямо в глаза скажет, исподтишка гадить не станет…

И с удивлением поняла, что так и есть, она сказала чистую правду – свекровь не станет пакостничать, наговаривать на нее мужу шепотом, петь ему в уши. Если ей что не нравилось, а не нравилось ей в Вете многое, она про это говорила сразу, громко и прямо, особенно не выбирая выражений. Вета предпочитала не спорить, отмалчивалась и соглашалась. Так что скандалы у них в доме бывали редко. Они с мужем работали, свекровь, выйдя на пенсию, взяла на себя домашнее хозяйство – в основном готовила еду.

«Не мельтешись под ногами на кухне!» – заявила она Вете, как обычно, не стесняясь в выражениях.