Ключ от Града на холме

– На него нельзя дело!.. – заюлила Мордякова. – Он еще несовершеннолетний… почти, ему только в августе восемнадцать исполнилось!

– Исполнилось же! – торжествующим голосом проговорила Вета. – А раз исполнилось – значит, можно заводить дело! По нему колония давно плачет! Строгого режима!

– Это все злостная клевета! – заверещала красномордая тетка. – Эта Кошкина все врет, ее сын известный хулиган, неизвестно, где он наркотики достает, а Тошик мой тут ни при чем! Он никогда и ни за что! Он даже слов таких не знает! Он очень хороший и чистый мальчик, он ведро мусорное выносит!

– Вот что, Мордякова! – ровным, холодным голосом произнесла Вета. – Чтобы вашего Тошика тут и духу не было! Собака господина Скоробогатова специально на наркотики натаскана, так что если что – не на кого будет обижаться!

– Клевета… ложь… – бормотала Мордякова, однако понемногу пятилась к выходу. – Я Тошику скажу, чтобы он сюда не ходил… я его вообще из дома выпускать не буду…

– Вот это очень правильно! – одобрила Вета. – Давно так надо было – из дома его, паршивца, не выпускать, пока до колонии не доигрался… А сейчас – брысь!..

Красномордую тетку как ветром вынесло из прихожей, и дверь за ней сама захлопнулась и закрылась на замок.

Примерно полминуты в прихожей царило изумленное молчание.

Затем Александр Андреевич молитвенно сложил руки, повернулся к Вете и восхищенно проговорил:

– Как вы ее! Нет, ну это просто здорово! Я давно о таком мечтал, но не смел надеяться! А вы… мне и в голову не пришло, что вы работаете в милиции! С виду ни за что не скажешь…

– Да я вовсе и не в милиции работаю, – честно призналась Вета. Дальше этого признания, правда, она не пошла – не говорить же заводчику, что она водит экскурсии в водопроводном музее!

– Не в милиции? – переспросил он недоверчиво. – Как же так? Вы так себя вели правильно…

– А что, вы считаете, что только сотрудники милиции умеют правильно себя вести при встрече с хамами и хулиганами?

– Ну в общем, конечно, нет… – неуверенно промямлил Скоробогатов. – Да, но тогда откуда же вы знаете все про ее племянника?

– А я и не знала ничего. – Вета пожала плечами. – Просто предположила… у таких хамов дети обычно вырастают соответствующие. Ну и племянники, я думаю… а потом – вы же слышали – она сама про него все выболтала! Про наркотики и вообще…

Кажется, Скоробогатова ее объяснения не очень убедили.

– В любом случае, – проговорил он, – я вам очень, очень признателен! У нас с Германом из-за ее племянника все время были проблемы! Вы представляете – каждая прогулка была испорчена, если мы встречали этого великовозрастного паршивца! Герман отчего-то сильно его невзлюбил, теперь я понимаю почему!

– Думаю, что больше вы его не увидите.

– Я вам так признателен, так признателен! – повторил Александр Андреевич с большим чувством. – Я вас очень хотел бы как-нибудь отблагодарить…

На его лице появилась светлая, трогательная, если можно так сказать о солидном мужчине, материнская улыбка, и он проговорил тихим, проникновенным голосом:

– Может быть, вы хотите щенка стаффордшира? Стаффордшир – замечательная, преданная хозяину собака!..

– Да, я это уже слышала… и очень смелая! – Вета ехидно взглянула на Германа, который смущенно жался в углу, возле наглядных следов своего недостойного поведения.

– Ах, вы об этом… – Скоробогатов покраснел. – Ну, вы знаете, перед этой женщиной кто угодно мог бы… растеряться. Это не женщина, это стихийное бедствие! Но уверяю вас, в любой другой ситуации он проявит себя самым достойным образом!

– Нет, знаете, я все же не готова… мне бы лучше такую маленькую, карманную собачку! – Она вспомнила свою первоначальную легенду и вернулась к ней: – Такую, которую можно наряжать, носить в сумочке… кстати, они очень смелые! Как-то я видела, как йорк смело вступился за свою хозяйку и облаял такого ужасного хама…

– Но мне так хотелось бы вас отблагодарить! – повторил Александр Андреевич.

– Знаете что? – Вета сделала вид, что ее внезапно озарило. – Я заметила у вас в кабинете замечательные старинные книги, и среди них – редкое издание «Гулливера», с замечательными иллюстрациями. Мой… знакомый очень интересуется дореволюционными книгами, пишет статью о редких изданиях Джонатана Свифта… вот если бы вы могли ненадолго дать мне этого «Гулливера»… обещаю вам, он будет с ним очень осторожно обращаться!

– Да ради бога! – Скоробогатов заметно обрадовался. – Можете вообще не отдавать! Эти книги собирал мой отец, я храню их как память, а сам-то я интересуюсь, как вы понимаете, собаками, так что я буду только рад, если эта книга попадет в хорошие руки! Да это вы мне еще и удовольствие доставите! – Он исчез в кабинете и через секунду вернулся, протягивая Вете старинную книгу в дорогом тисненом переплете.

Вета прижала книгу к груди и почувствовала, что поиски ее подошли к концу. При этом, сама того не ведая, она поглядела на Скоробогатова таким взглядом, что тот долго не мог его забыть. На прощанье он поцеловал Вете руку.

– До свидания, Герман, – сказала Вета псу, – надеюсь, ты преодолеешь свои страхи перед красномордыми тетками.