Ключ от опасной двери (СИ)

Пока джет набирает скорость, Рид отворачивается к иллюминатору и следит за проплывающими под нами огнями Рино. Непроницаемое лицо не выражает ни сожаления, ни удовлетворения, ни элементарного любопытства, и эта скупость на эмоции натягивает нервы как струну. Я не понимаю, чего ожидать от человека с патологическим стремлением демонстративно прятать чувства.

В размышления вмешивается звонок смартфона.

— Да, Чейз, — с ленцой тянет Рид, принимая вызов. — Да, все под контролем. Этот неудачник не протащит поправку.

Так вот ради чего он взялся за конгрессмена! Шантажом Рид стремится повлиять на закон. А неизвестный Чейз — наверняка заказчик.

До отвращения не хочется участвовать в этих играх в Бога! Хотя, в случае Рида это игры в дьявола. И мое пособничество злу даже против воли ни в коей мере не оправдывает меня.

Не знаю, хватит ли сил заткнуть голос совести еще на одиннадцать подобных заданий. Чем дальше заводит эта угрюмая мысль, тем отчетливее накатывает тоска. И пусть сегодня не пришлось убивать, я не могу избавиться от саднящего ощущения грязи на теле.

[1] Крупный город в штате Невада.

[2] Второе по глубине озеро в США.

[3] Крупный горнолыжный курорт на границе штатов Невада и Калифорния.

[4] Элитный горнолыжный курорт в штате Колорадо, пользующийся популярностью у селебрити.

Под тонким кружевом маски

В гримерке за баром не протолкнуться — через четверть часа в клубе начнется вечеринка, где я в компании еще пятерых обладательниц платиновых ключей должна буду разносить напитки. Вернее, делать вид, что разношу, а по факту подкладывать одну из нас под очередного извращенца. Необходимость участия в сводничестве вызывает брезгливость, но приходится благодарить судьбу — или Рида? — за то, что мне отвели эту роль, и не вынуждают спать с первым встречным.

— Почему до сих пор никто не готов? — занудствует Дейдра, пока мы поочередно жмемся у зеркал, поправляя макияж и прически.

В тугом корсете это довольно сложно. Я не решаюсь лишний раз поднять руку, чтобы из него не выскочила грудь.

— Вот черт, — вздыхает сидящая рядом Майя, со скрипом застегивая кожаный сапог на шестидюймовой шпильке. — После вчерашнего дефиле ноги как сосиски.

Поморщившись, она растирает отекшую щиколотку.

— Не сваливай на показ, ты всего дважды по подиуму прошлась, — осаживает ее Дейдра. — Жрать надо меньше. Предупреждали ведь, не налегай на бекон, иначе не влезешь в униформу.

— Да я всего один слайс взяла! — обороняется Майя. — Долго будешь его припоминать?

— Столько, сколько нужно, — не сбавляет оборотов Дейдра. — А не закроешь рот — я тебя поставлю раком перед арабами, а не Инесс.

— Девочки, не начинайте, — вмешивается Алиша, втискиваясь между ними в латексном платье на шнуровке. — Лучше помогите завязать.

С начала подготовки к заданию она выступает миротворцем и старается потушить вспыхивающие искры ссор. То кому-то туфли жмут, и остальные напускаются с колкостями на пожаловавшуюся, то кто-то не согласен с утвержденным «сценарием», а некоторым просто нравится провоцировать скандал.

— Повернись, — снисходит Дейдра, и пока она затягивает атласную ленту в узел, Алиша подмигивает мне.

— Кэт, ты готова?

Кивнув отражению в зеркале, я дополняю наряд последним аксессуаром — черной кружевной маской. В комплекте с поясом для чулок и босоножках на платформе я чувствую себя участницей массовки «Шоугерлз»,[1] но вульгарный вид напрягает лишь меня.

Другие, не стыдясь, принимают эффектные позы и, покачивая бедрами, репетируют проходку по залу. Улыбаются, перебрасываются ехидными шутками. Это — привычная им среда, в которой нет места скованности.

— Не стой с постной миной, — закончив со шнуровкой Алишы, Дейдра переключается на меня и тут же отвлекается на смеющуюся Инесс. — А ты прекращай скалиться. Мне нужны сосредоточенность и вовлеченность в процесс.

Та неспешно наклоняется, демонстрируя отсутствие нижнего белья под короткой облегающей юбкой.

— Надеюсь, теперь моя глубочайшая заинтересованность заметна?

Пошлость приходится по вкусу остальным, и они со смешками смакуют в подробностях, куда и как глубоко Инесс вставят арабы. Никого не смущает, что на ее месте могла оказаться любая из них. Неужели им нравится такая жизнь? И отношение к себе как… к вещи?

— Не валяй дурака, — Дейдра игнорирует всеобщее веселье. — И еще раз повтори все пошагово.

Инесс театрально закатывает глаза, но все-таки перечисляет:

— Приветливо улыбаюсь, подношу коктейли, роняю браслет, а когда этот денежный мешок его поднимает, говорю «шукран».[2] Ну а дальше — грудь вперед и в бой.

Удовлетворившись ответом, Дейдра застегивает на ее шее чокер с широким кожаным ремешком.

— Микрофон в подвеске. Учти это и не ерзай, когда будешь раздвигать ноги.

От напутствия я передергиваю плечами. Воображение против воли дорисовывает яркие картины, через что придется пройти Инесс из-за очередной прихоти Рида.