Ключ от послезавтра

Наконец-то поняли. Правда, росту Янкиного авторитета находка никоим образом не способствовала. Ее даже внутрь не пустили. Действительно, к чему устраивать проходной двор из столь почтенного заведения? Тревожить, так сказать, покой…

Пациенты больницы с любопытством наблюдали за неорганизованной толпой из окон. На их месте Янка решила бы, что здесь снимают кино.

В морг вошли трое – Петр Геннадьевич, профессор и дама-представительница закона. Последняя держала в руке любительскую видеокамеру. И это несмотря на обилие профессионалов вокруг.

Остальные разбрелись кто куда. Курили, поглядывали на часы, вяло переговаривались.

Вот сейчас как поймут, что напрасно бросили текущие дела в законный выходной, так сразу про Янку и вспомнят. И вряд ли с благодарностями.

На пороге на секунду возник Петр Геннадьевич, что-то негромко сказал тем, кто оказался ближе, и снова исчез. По рядам пробежал шепоток: «Открыли».

Открыли!

Часть людей с камерами ломанулась внутрь, но всех желающих здание морга вместить не могло. Остальным пришлось по-прежнему дожидаться своей очереди на крыльце.

Янка не двинулась с места. Так и осталась подпирать спиной ствол березы – одной из тех, которые кучно изображали больничный сквер. По сторонам не смотрела, бесцельно шарила в телефоне и думала о том, как будет добираться до дома, когда все наконец-то закончится.

– Простите, можно вас на пару слов?

Только не это! Камера уже прицелилась в лицо черным глазом, а рядом приплясывала от холода бойкая курносая девчонка с микрофоном. Спасаться бегством было несолидно и поздно.

– Это ведь вы изучали историю усадьбы? Расскажите, как вы поняли, что искать нужно именно здесь?

– Я… Нет, не изучала… Специально – нет. Э-э… На самом деле, я ничего не искала. Просто хотела спасти человека.

– Слушайте, народ, там… Там… Такое! Вот где снимать-то надо! – Подоспевший бородач бесцеремонно разоружил свою коллегу, отобрав микрофон, и потянул ее в сторону. Та, правда, и сама тотчас забыла о своей косноязычной героине. – Проход – вот как отсюда до того дерева. Хоть на велике катайся. Идти, правда, далековато. Зато вроде бы нашли скульптуры. И еще скелет.

– Скеле-ет? – Голоса уходящих постепенно затихали. Последним, что услышала Янка, стал этот самый «скелет». Ну, здравствуй, Паучиха!

Она вернулась к «своей» березе, попинала стоявшую рядом сумку с вещами. Подумав, закинула ее на плечо.

Москва – она большая. Час на метро до универа, еще час – обратно. Зайти в магазин – родителям ведь некогда, вечно торчат на работе допоздна. Приготовить ужин, накормить кота. Душ, горячий чай, книжка перед сном. А еще занятия. А еще подготовка к семинарам в библиотеке, и рефераты, и практику тоже никто не отменял.

И у Дениса, скорее всего, дела обстоят ничуть не лучше.

Сунув руку в карман, Янка достала единственное, что там было, и разжала кулак. На ладони лежала связка ключей от квартиры. Вот она, ее собственная «секретка» – ключ от завтра, послезавтра и еще сотен дней, в которых что-то будет. А чего-то не станет. Кто-то появится. А кто-то, возможно, исчезнет.

Знать бы еще, в какой стороне автостанция…

Янка снова уткнулась в телефон, забегала пальцами по экрану.

– Привет, снегурочка!

Сумка с размаху полетела обратно в снег. Янка обернулась и вжалась лицом в такой родной колючий свитер – крепко-крепко, изо всех сил.

– Похоже, нам снова по пути?

Москва, конечно, большая. Но не настолько, чтобы им двоим в ней потеряться.

Эпилог

– Колёсик, ты не поверишь… – Даже по телефону Соловьева хрипела, как целый оркестр водопроводных труб. – Я, наверное, с вами не поеду.

– Кристина, как? Как такое возможно? Июнь! Жара! Какая еще простуда? Быстренько пей таблетки и дуй в аэропорт. Еще успеваешь.

– Я уже пила. Ничего не помогает… Это Дэн твой виноват, так ему и передай. Просила же – выключи кондиционер, и так уже холодно… Не-ет, вечно вам на меня наплевать. Вот и получайте.

– Кристь, нам вовсе не наплевать, – оправдывалась Янка. – Может, все-таки как-нибудь… а Пашка? Он-то что говорит?

– Говорит, что остается со мной. Так что не ждите. Отдохните там за нас…

И под аккомпанемент собственного звонкого «ап-чхи» подруга повесила трубку.

Достойная жертва. Не каждый вот так запросто променял бы «лето-море-солнце-пляж» на «лекарства-упреки-городская пыль в качестве бесплатного приложения». Даже в такой душевной компании, как соловьевская. Особенно в такой.

Наверное, это любовь.

– Ян, проверь – деньги, документы… – Мама, понятное дело, волнуется. Но не в десятый же раз! – И все-таки зря вы от Испании отказались. Там хорошо – ну, хорошо же? Так нет ведь – Крым… Без еды, без жилья…

– Это называется «ди-ка-ря-ми»! – смеялась Янка и кружила по комнате с чашкой кофе в руках. – Мам, ну что мы, старички, чтобы на все готовенькое? Не бойся, не пропадем! Денис сказал, что обо всем позаботится.