Ключ от проклятой комнаты

– Смеетесь? – Ева побагровела. – Издеваетесь?!

– Идемте. – Комендантша медленно поднялась из кресла, выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

Она вышла из кабинета и направилась к лифтам. Подождала, когда подруги ее догонят, и вошла в одну из кабин. Демонстративно нажала седьмую кнопку. Лифт не только не сдвинулся с места, даже дверь не закрылась. Филиция Павловна вызвала следующую кабину и проделала то же самое.

– Убедились?

Лера задумчиво спросила:

– А с седьмого этажа можно вызвать кабину?

– Да нет же! – вскрикнула Ева. – Я говорила тебе. Нет!

– Идем на седьмой, – Филиция проследовала в сторону лестницы.

На седьмом этаже у лифта по-прежнему валялось оцинкованное ведро. Рядом с ним растеклась голубая краска.

– Откуда это? – Филиция Павловна по неосторожности ступила в краску. – Ах ты ж зараза! Рабочие-паразиты с лестницы занесли.

– Вот-вот… – Ева обошла ведро. – Он споткнулся и потому меня не убил.

– Опять вы, Ева, за старое. Эти ваши фантазии… – Кондрюкова достала платок и вытерла испачканную туфлю. Затем методично обошла лифты, поочередно нажимая на кнопки вызова.

Кнопки не загорались. Кабины с тихим гулом перемещались где-то внизу.

– Бесполезно, – Лера нахмурилась и, глядя на ведро, рассеянно обронила: – Вот грохоту было…

– Грохот… скорее скрежет, – сказала Ева. – В конце коридора маньяк будто исчез. Готова поклясться, на лестницу он не вышел. Потом я услышала странные звуки. Как будто закрылась ржавая дверь.

– Пора с этим кончать, – Филиция Павловна не скрывала своего раздражения. – Следуйте за мной!

Все трое двинулись к лестнице.

– В здании есть еще один лифт. Грузовой. – Комендантша подошла к обычной металлической двери и распахнула ее. – Он не прошел госпроверку и потому опломбирован. Принято решение сменить механизм.

Отодвинув Филицию Павловну, Лера приблизилась к сетчатой дверце:

– Где пломба?

– Что? – отозвалась комендантша.

– Где… ваша… пломба? – раздельно повторила Лера.

– Вот она, – сказала Филиция Павловна и осеклась. – Что такое?..

– Пломбы нет. Любой желающий может в нем прокатиться.

Раздражение комендантши в мгновение испарилось.

– Я помню… Я сама… – глаза ее помутнели.

– Пломбы нет, – отрезала Лера.

Филиция Павловна сорвалась с места и бросилась к лестнице. Подруги побежали за ней. Сначала они завернули на шестой, потом на пятый, затем на четвертый… На всех этажах двери лифта были опломбированы.

– А цокольный? – спросила Ева. – Лифт опускается на цокольный этаж?

– В подвал? – Филиция Павловна напряглась и поджала губы. – Да…

Чтобы попасть в цокольный этаж, они проследовали в другое крыло здания, спустились по лестнице, ведущей на автостоянку, пересекли подсобные помещения.

Первой у грузового лифта оказалась Лера.

– Ну, что? – спросила ее запыхавшаяся Филиция Павловна.

Лера молча отступила в сторону. Дверь лифта была открыта. В кабине горел свет.

– Смотрите! – вдруг заорала Ева.

Все посмотрели на дно кабины. На пыльном полу отпечатался голубой след мужской подошвы.

– Он был! Он там был! – вскрикнула Ева и, вцепившись в Леру, истерически зарыдала.

* * *

Это был самый простой способ забыться, но Лера прибегала к нему редко, только в случае крайней необходимости. Она сидела на кухне, перед ней стоял бокал с коньяком. В квартире висела мертвая тишина.

За стеной у соседей раздался крик, потом заплакал ребенок. Лера закрыла глаза. Она не переносила детские слезы и женщин, орущих на малышей. По себе знала: у детей выбора нет.

Настырная тоска заползла в душу.

«Откуда взялась эта опустошенность?»

Гибель Риты, огрызки обоев. Выстрел в нежданного визитера…

Вспомнив о ночном приключении, Лера взяла бокал, встала и подошла к окну. Глядя в темноту, улыбнулась, ей показалось, она услышала, как падает снег.

У соседей снова заплакал ребенок, взвизгнула женщина, потом заматерился мужчина. Лера залпом осушила бокал, втянула в себя воздух. В носу защекотало, на глаза навернулись слезы. Лера вспомнила недавнюю встречу с матерью.

В их семье не было ссор. Родители жили тихо. Казалось, для счастья у них имелось все. Но чего-то самого главного не хватало. Чего именно, Лера поняла, оказавшись на именинах у своей одноклассницы. Мать подруги постоянно чмокала дочь и смотрела на нее сияющими от счастья глазами. В ее собственной семье все обстояло иначе.

Для того чтобы жениться на Лериной матери, ее отец, Николай Михайлович, бросил семью. Его родители были против развода и против новой жены. Долгое время они не поддерживали с сыном никаких отношений. После смерти мужа старуха-профессорша немного смягчилась, и Лера познакомилась с бабушкой.

Любовь, из которой возник брак, с годами переродилась в партнерские отношения. Отец в одностороннем порядке освободил себя от каких-либо обязательств по отношению к семье, как, впрочем, и Лерина мать. Отпуск они проводили порознь, ни тот, ни другая не заботились друг о друге и уж тем более о своей дочери. Такое положение дел казалось Лере нормальным, потому что другого она не знала.