Ключ от радуги

И тут началось… Стены, с нишами выходами, стали двигаться относительно пола, левая сторона вперед, а правая назад. Сопротивление воздуха резко сменило попутным сквозняком. У меня появилось ощущение огромной руки схватившей нас и поволокшей вперед. Я стала пытаться остановиться, упираясь ногами в пол и цепляясь за поводок и веревку, связывавшую меня с Одриком. Вдруг пол, щедро посыпанный песком и пылью, стал невероятно скользким, я представила себя фигуристкой или скорее конькобежкой и мы понеслись вперед, со страшной скоростью. Вокруг мелькали ниши выходы, коридор ветвился, поворачивал, нас несколько раз приложило о стены, и на ногах я оставалась просто чудом. Мара летела впереди, меня прижав к голове уши и сидя на попке. Сразу почему-то вспомнилась хохма об ушах доехавших до забора, все остальное стерлось. Одрик уже давно упал и ехал по этому желобу бобслея на спине и судорожно пытался ускориться, чтобы мчащиеся позади, орущие и спутавшиеся в клубок, варги его случайно не раздавили.

— Караул! — Вдруг заорала Мара и стала пытаться изо всех своих сил затормозиться, зацепиться или хоть как-то сдвинуться в сторону с того пути, по которому нас тащила неведомая сила.

Я посмотрела вперед и тоже стала трепыхаться, эти попытки закончились тем, что я упала и дальше ехала на животе. Нас волокло к лестнице, и я с ужасом представила себе, как носом пересчитываю ступеньки. Лестница при нашем приближении стала изменяться, ступеньки сгладились, и вниз я летела уже по пологому и гладкому спуску.

— А-а-а! Спасите! — Опять истошно завопила Мара и со всего маху впечаталась в неожиданно мягкую, как тесто, стену. Следом за ней туда же влетела я, и увязла, а потом мне стало нечем дышать, и я потеряла сознание.

Одрик высунул голову и глотнул воздуха. Это была другая сторона мягкой стены, она оказалась ближе. Анны на поверхности не было, и он нырнул за ней в странное месиво. В магическом диапазоне Одрик все прекрасно видел, и хотя правый бок тянуло, рана еще свежа, он вытащил напарницу на воздух. Анна была без сознания. На стене вздувался огромный волдырь, который напрягся и лопнул, а из него показалась пятящаяся попой вперед Мара. Собачка огляделась, принюхалась, ее глаза чуть не выскочили из орбит, раздался душераздирающий вопль. Попытка Мары нырнуть обратно в стену ни к чему не привела, стена ее отпружинила. Мара жалобно заскулила, вжалась в белесый туман, стелящийся вокруг, потом попыталась закопаться, яростно скребя серый камень всеми четырьмя лапами, потом сжалась в комочек и прикрыла все, что могла собственным ушами.

— Мара, что с тобой?

— Все, мы пропали. Это конец, — и Мара в ужасе закатила свои собачьи глазки, а ее зубы стали выбивать нервную дробь.

Одрик нащупал в кармане флакончик ароматического масла принесенного Хардманом "для поднятия настроения" и поднес его к лицу Анны.

И только сейчас он огляделся, нет, это не похоже на их мир. Они оказались на карнизе над зияющей пропастью, на дне которой не было ничего. То есть самого дна не было, за краем карниза ничего не распознавалось и в магическом зрении, так небольшие облачка того же белесого тумана.

Только сейчас Одрик понял, что здесь нет ни эха, ни ветра, что камень вокруг подозрительно ровный, без углов и трещин, и все что их окружало, было удушающее безразличного серого цвета. Они находились на тонком ободке каменного стакана циклопических размеров, верх и низ которого терялись во мгле. Содержимое стакана было неоднородным, оно дышало, перетекало, перемешивалось. Оттуда, то пробивался свет, то находила тусклая хмурь. Было ощущение, что здесь заключено огромное задумчивое существо, оно не может вырваться из своей клетки, но не расстается с мечтой о свободе. Существо спало, ворочалось, вздыхало, ему снились сны и иногда мучили кошмары.

Вдруг среди этого равнодушного ничего он почувствовал приближение с обоих сторон каких-то сущностей. Это были и не звери, и не люди, и никто из ларийских рас и даже не демоны. Это были химеры: два ужасающих хайнрода с поблескивающими металлом иглами на загривке, с лязгающими стальными челюстями истекающими слюной, но с чисто человеческим пренебрежением в желтых глазах и во всей морде. У Одрика мелькнула мысль, что он зря приводит в чувство Анну.

— Рурде! Шеньго! — Голос из ниоткуда прикрикнул на зверюг, и они сразу сникли. Потом тот же голос что-то пророкотал, и сторожа этого странного места почти уползли, припадая к серому камню, растаяли в тумане.

— Наконец-то… Вообще нам нужно было встретиться раньше, но ты как-то не заходил, а у меня все дела… дела…

— Так и забери меня, если тебе один я нужен. А их отпусти, они здесь не причем.

— Ну, знаешь ли, от тебя не ожидал! Хоть узнал, и на том спасибо. Мой юный друг, я людьми не питаюсь, я вообще уже никем не питаюсь. Я ем только для развлечения!

О, Пресветлая! Где я? И с кем там Одрик разговаривает? И почему Мары со мной рядом нет? И… Превеликие боги! Кто это?!? Это не галлюцинация, я уже очнулась, я все четко вижу. А последнее время не курю и не пью, поэтому… поэтому, это не глюки!