Ключ от рая

— Так я ж по справедливости говорю… — попытался что-то возразить ему Ягмур, растерявшись, кляня себя за то, что взялся спорить с человеком, с которым спорить нельзя. Да, верно говорит бригадир: тот прав, у кого больше прав…

— Плохо, товарищ Медет-ага, — обернувшись к заместителю и не обращая внимания на слова тракториста, сказал Атаев. — Плохо! Не умеете вы работать с людьми. Такой колхоз богатый, а с людьми не умеете работать… ай-я-яй!

— Видите ли, товарищ Атаев, это, так сказать, один из рецидивов того, что можно назвать при определенных условиях, конечно, если не считать существующего положения и принять во внимание то, что…

— Нет-нет, и не говорите мне… И слушать не хочу. С людьми надо ра-бо-тать! Так и только так! Едемте отсюда, иначе… А этому несознательному товарищу объясните, что только планомерное развитие народного хозяйства на социалистической, понимаете ли, основе может полностью и всесторонне…

Что «всесторонне», Ягмур-еген и вытирающий пот со лба бригадир так и не узнали, потому что дверцы машин друг за дружкой хлопнули, моторы дружно заурчали и быстро-быстро повезли своих хозяев по направлению их желания.

4

Дядя Ягмур-егена работал в Ашхабаде на стекольном заводе мастером, имел большую квартиру и отличался завидным гостеприимством. Ягмур любил у него бывать и раз в год навещал обязательно, один или с Бостан-еген, привозил подарки и новости с родины. И сам проветривался, отдыхал, разглядывал городскую жизнь— не все же в кабине своего «Т-40» сидеть или в саду копаться, надо и жизнь вокруг себя посмотреть.

Он чуть было не опоздал на самолет, и когда вошел в салон, все места уже были заняты. Лишь у мужчины, читающего большую газету, осталось рядом свободное кресло, на нем поставлен был солидный блестящий портфель.

— Будьте так добры, уберите, пожалуйста, ваш…

Мужчина отстранил газету, приподнял набрякшие

веки, нехотя посмотрел на него… «Товарищ Атаев! Ай, шайтан тебя возьми, — поразился Ягмур, — везет же мне с ним!.. Ну, что вот делать? Никуда не денешься, надо садиться…» А вслух сказал:

— Здравствуйте, яшули.

— Здравствуйте… А-а, так это вы.

И, ничего больше не говоря, снял с кресла свой портфель, положил себе на колени.

— Может… мы… давайте, яшули, я этот портфель наверх положу.

— Ничего, — буркнул тот и снова уткнулся в свою газету.

«Сердится человек, ай-я-яй… Нехорошо получилось тогда, не так надо было говорить, — сокрушенно думал Ягмур-еген, пока самолет, подрагивая крылом, набирал на развороте высоту. — Надо бы узнать, что и как, а потом уж спорить… Нехорошо. Думает теперь, что я дурак какой-нибудь. Надо как-то заговорить, неудобно так сидеть».

— Летим? — спросил он соседа, уже отложившего газету и было задремавшего, и тут же устыдился глупейшего своего вопроса. А что ж мы еще делаем — ползем на карачках, что ли? И поспешил исправить свою ошибку, проговорил торопливо: — Яшули, вы не скажете, отчего все-таки дефицит этот проклятый возникает: ну, на запчасти там, на аккумуляторы? Я думал-думал, ничего придумать не мог.

Атаев несколько раздраженно открыл глаза, выпрямился в кресле, погладил свое полное лицо. И так как он все не отвечал, Ягмур повторил:

— Откуда этот дефицит берется, кто его делает?.. Ума не приложу, товарищ Атаев.

— Хм, — сказал снисходительно Атаев, посмотрел на часы и вдруг неожиданно спросил: — Кто ведет самолет?

Ягмур-еген растерялся, пожал плечами.

— Я спрашиваю: кто ведет самолет? — терпеливо, но все же требовательно спросил опять его высокий сосед.

— Раз самолет, значит, летчик его ведет, кто ж еще…

Атаев почему-то горько усмехнулся.

— Верно, летчик ведет. Причем на нужной высоте и с нужной скоростью ведет, так?

— Так, яшули.

— Пассажиры не указывают ему, чтобы он вел самолет побыстрее или пониже. Никто не имеет права говорить ему об этом. Дело летчика вести самолет, а дело пассажиров сидеть и не вмешиваться ни во что…

— Верно.

— А если верно, то об остальном сам подумай, товарищ… э-э… механизатор. — И Атаев опять закрыл глаза, отвернулся к окну, устроился в кресле поудобней.

«Невелика мудрость, — разочаровался в собеседнике Ягмур-еген. Он ожидал серьезного, хотел подумать вместе, как это так получается, что по плану запчасти вроде бы все должны быть, а в наличности ничего порой. — Не-ет, товарищ Атаев, сказками меня не накормишь. С дядей надо поговорить, вот умнейший человек. С ним-то мы как-нибудь разберемся».

— А я вот к дяде лечу, — громко сказал он соседу, решив, что о деле с ним разговаривать, наверное, бесполезно. — Хороший дядя у меня в Ашхабаде, высокий умом. И сам он, понимаете, высокий, сильный, таких, как он, немного. Настоящий человек.

Начальник что-то хмыкнул, повозился, устраиваясь удобнее, несколько потеснив Ягмура. «Ну, что ты, спрашивается, выступаешь, про дядю рассказываешь, про тетю еще… Очень ему надо знать, куда ты летишь! Сиди уж, помалкивай».

5