Ключ от снега (Ключи Коростеля - 2)

- Я не душегуб, - покачал головой долговязый друид. - Тебе ведь тоже приходилось убивать, верно? И это случалось совсем не обязательно в бою, лицом к лицу? Это работа.

- Нет такой работы - убивать беспомощных и безоружных, - жестко промолвил бывший разведчик.

- Работа бывает разная, - не согласился Ткач. - И чаще всего нам приходится просто её выполнять, а не думать, насколько это правильно. А этот перстень перед смертью мне дал твой командир.

Ткач лгал вдохновенно, вплетая в ложь нити правды, и в голосе его было столько горечи и неподдельной искренности, что бывший разведчик на мгновение заколебался. Ткач это увидел и понял: сейчас решатся его жизнь и судьба.

- Зачем старшина дал тебе свой перстень?

- Он дал его в ночь перед боем и сказал, что я должен показать перстень его человеку, и тот выполнит все, что я ему прикажу.

- Все это уже давно быльем поросло, - покачал головой Ивар. - И я теперь уже не храмовник. Я - легенда этого острова. Горькая легенда и страшная сказка, которой на ночь пугают детей, обещая, что придет рыжий злодей, из-за которого пролились реки крови.

- Ты ведь знаешь, как все было на самом деле... Я тоже, - наугад сымпровизировал друид и не ошибся.

- Если это и так, то что же? - спросил рыжий, по-прежнему не расстававшийся со своим ножом. Только теперь мысли его вдруг стали для Ткача непроницаемыми.

- Это значит, что тебе придется отпустить меня на веру и не задавать никаких вопросов, - в голос друида вновь вернулись присущие ему начальственные интонации. Он знал, что развязность - его бич, но ничего с собой не мог поделать - Ткача постоянно заносило. Однако друид интуитивно понимал, что он на верном пути, и внутренне уже ликовал.

- Озолинь не нашел ничего лучшего, как отдать тебе свой перстень?

Ткач на добрую минуту закашлялся: на самом деле он напряженно решал, не сказать ли бывшему разведчику, что Озолинь хотел назначить его своим преемником. Перстень храмовника явно означал его высокий ранг в иерархии рыцарей-монахов, и передача его другому вполне могла давать такие полномочия. Но, поразмыслив, Ткач все-таки не стал рисковать и, прокашлявшись, выпалил.

- Этот перстень - моя охранная грамота. Так мне сказал Озолинь.

Теперь рыжий в свою очередь задумался. Наконец он решился, быстрым движением ножа развязал (а не разрезал!) хитроумный узел, связывающий путы на теле Ткача, и, сильно встряхнув друида, посадил его на землю.

- Допустим, я в это поверил, - размышлял вслух бывший разведчик. - Не тебе, конечно, а перстню. Я знаю это золото. Но если я тебя отпущу, это будет означать, что ты немедленно уберешься с этого острова и не будешь здесь больше никого убивать. Потому что тут и без тебя хватает смерти. Твои дела мне неведомы, но сдается, что парень, которого ты тут собирался лишить жизни, вряд ли заслуживает такой участи. К тому же убивать безоружного не делает чести тебе, обладателю перстня храмовника. А здесь больше не будет смертей. Это говорю тебе я, а в моих правилах всегда сдерживать свои обещания.

Ткач почтительно молчал, но в душу у него все пело.

- Я тебе скажу и ещё кое-что, - добавил Ивар. - Только учти: выслушав, ты все забудешь. Навсегда. Понял?

- Зачем слушать, если потом это забывать? - Ткачу явно опять начинала лезть вожжа под хвост.

- Чтобы ты понял один раз - и навсегда, - последовал ответ.

"Как же!" - подумал друид. "Держи карман шире!". Мысленно он уже праздновал победу.

Теперь обратного хода к зорзам Ткачу не было. У Ивара-предателя на берегу в камнях была спрятана лодка, и он велел друиду воспользоваться ею и немедленно уплывать с острова на все четыре стороны. Ткач же думал иначе. Правда, сейчас у него не было оружия - бывший разведчик забрал у него даже охотничий нож. Нужно было добывать себе пищу, где-то ночевать, как-то спасаться от раздражающих Ткача кровопийцев-комаров, а костерок раскладывать он пока не решался - дым всегда виден издалека. Но самое главное - друида не покидало, а все более распаляло жгучее ощущение тайны, которая в самом скором времени должна была разрешиться. А то, что он, Ткач, из главных актеров этой пьесы вынужденно перешел пока в разряд зрителей, его даже радовало. Наблюдать со стороны за развязкой - друиды явно разыскивали зорзов не случайно, и дело было даже не в мести, - в таких вопросах безошибочное чутье Ткача никогда его не подводило.