Ключ от Тёмной комнаты

Я посмотрела на него. Джинсы, мягкий свитер коричневого цвета, удобные кожаные ботинки и в тон им кожаная куртка на меху.  Мне на сборы потребовалось минут двадцать. Решила не выдумывать, а поддержать его, точно так же облачившись в джинсы с джемпером, только мой был темно-синий, дополнив это удобными ботинками и черной курткой. А так как я не успела до конца просушить свои длинные волосы, натянула шапку на голову. И вот, спустя два часа мы уже летим в Саратов. Больше пока он мне ничего не рассказал, а я постаралась не спрашивать. Раз летим – значит у него свой план. Подожду. Главное, он рядом.

Поежилась. Хорошо, хотя бы о Саше мы так и не разговаривали. На этот раз повезло. Временно. Не место ему в нашей жизни. Гена остался в Москве, мы улетели вдвоем.

Прикрыла веки. Интересно. Я беременна, но пока ничего такого не ощущаю. Кроме того раза с приступом тошноты. Ну, и разве что, иногда, на некоторые продукты, я заметила, у меня бывает не слишком хорошая реакция. Это хорошо, что все так неспешно. Вздохнула. У нас еще как минимум семь месяцев впереди, чтобы понять друг друга, чтобы решить, что будем делать дальше. Я очень надеюсь на то, что Север откроется мне. Без этого, боюсь, наша дальнейшая судьба под большим вопросом.

Мы летели какой-то час, а в аэропорту пересели в дорогой автомобиль. Я не ожидала, что провезя через серый, еще совсем не проснувшийся после долгой зимы город, водитель нас доставит на кладбище. Он остановил автомобиль у самых ворот. Север как обычно помог мне выйти наружу и, взяв за руку, медленно повел меня во внутрь. Молча, как-то совсем тяжко, мы шли по узкой дорожке между старых и свежих могил. Пока не остановились у одной. Небольшой аккуратный памятник. А на нем табличка и фотография. На табличке имя: Елена Ивановна Иванова.

– Это… твоя мама? – тихо спросила я, посмотрев на Севера. На его лице не было никаких эмоций, разве только глаза стали грустными.

– Да, – кивнул он, а потом, неожиданно продолжил. И этот небольшой рассказ тронул меня до глубины души. Прямо сейчас передо мной открылась дверь в самый потайной угол души Севера Герра. – Ты хотела узнать меня. За этим мы здесь. Это моя мать. Она тоже из детского дома, поэтому и фамилия самая простая – Иванова. Я не очень хорошо помню ее. Она много пила. Возможно, это было оттого, что она так и не научилась жить. Не научилась справляться с трудностями, которые выпали на ее долю. У нас… не сложились отношения. Ни с ней, ни с ее последним другом. Мы почти не общались. А после последнего конфликта, ее гражданский муж «отправил» меня в больницу. Потом были операции, инвалидная коляска и детский дом. Это все, что я могу рассказать о ней. Мы жили в Саратове, я ходил в обычную школу, пока не выпал из семьи, какой бы она ни была.

Я смотрела на фотографию. Миловидное лицо, тоже темные волосы  чуть ниже плеч и карие глаза. Но Север совсем на нее не похож.

Он все еще держал меня за руку, поэтому я сжала его ладонь, как бы поддерживая его. Герра сильный, ему уж точно не нужна жалость и сюсюканья. Но он должен чувствовать, что я рядом.  С ним. На его стороне.

– А где…

– Отец? – Север ухмыльнулся. – Он жив. Я нашел его потом, когда вырос. У тебя будет возможность познакомиться и с ним. А сейчас, – Север потянул меня за руку, и мы направились обратно, к выходу из этого мрачного места, – тебе не стоит здесь долго находиться, Елена. Это прошлое. Его надо помнить, но не брать с собой везде и всюду.

Может быть, он так считает, но точно сам живет с теми кошмарными воспоминаниями. Я отлично знаю по себе, что ни дня из своей жизни выбросить невозможно, особенно неудачи и обиды. Как бы ты не старался – они всегда будут ходить за тобой по пятам. Это наше прошлое, оно уже оставило отпечаток в наших душах, который даже время не сотрет.

Когда мы сели в автомобиль, я скинула грязные ботинки и забралась с ногами на широкое сиденье. Довольно отстраненности. Я хотела быть рядом с ним, и он впервые принял это. Позволил обнять себя, спрятаться у него подмышкой и положить голову на грудь. Так мы ехали все время, пока не добрались до следующего пункта назначения.

И это был еще один сюрприз. Самая настоящая неожиданность. Мы подъехали к обычному, девятиэтажному дому. Стандартный двор, еще неприбранный после растаявшего снега. Старые, скрипучие качели во дворе, несколько детишек вокруг них – обычная картина для обычного российского городка. Мы поднялись на второй этаж. Дверь в квартиру, на кнопку звонка которой нажал Герра, ничем не отличалась от других на этом же этаже, неприметная, деревянная, явно установленная еще при постройке дома.

– Север, – добродушно улыбнулась светлая старушка, которая открыла нам дверь. Почему «светлая»? Как-то так ощущалось. Может быть, потому, что от нее веяло добром? Она подтянулась на цыпочках и обняла наклонившегося к ней, высокого Герра. Без слов было понятно – вот его настоящая мама.