Ключ от твоего сердца

Не успели они с Соней толком устроиться за столом в аудитории, как из-за спины прилетело:

– Что, Котляренко? Как оказалось, не настолько ты и гордая. Главное вовремя корону нацепить, перед другими повыделываться, показать какая ты не такая? Выше всех? А потом можно и за парнем скакать, да? А то вдруг твой дорогой Мэт с горя сразу ещё какую подцепит.

Захотелось съёжиться, накрыться руками, спрятаться или сбежать, но Вита только глаза на недолго прикрыла, стиснула зубы – и всё.

Не заставит её никто ни возмущаться, ни истерить, ни защищаться. Лучше проигнорировать, и пусть думают, что хотят. Ей-то какое дело? И лишь бы Соня вдруг не решила вмешаться. Иначе только хуже станет – её же, после всего случившегося, задеть и обидеть гораздо легче.

Какая же он скотина, Мэт. И почему Вита не устояла, связалась с ним когда-то? Ведь понимала же, понимала, что не стоило, что ничего в нём хорошего, и всё равно купилась – на показушную романтичность, на настойчивость, на чужое мнение. Вот и выходило, что сама во всём виновата, ещё и подругу впутала. А без неё ничего этого сейчас бы и не было.

Неужели он так и не отступится, так и будет донимать её со своей любовью?

Только ведь это не любовь, ничуть не любовь, а что-то больное, одержимое, ненормальное и опасное. Ведь настоящая любовь не может пугать, не может вызывать отвращение, душить, опустошать, выматывать до предела.

Тот, кто действительно любит, не станет ни шантажировать, ни присваивать, ни вынуждать, ни преследовать. Потому что любовь – это не только исключительно для себя, это в неменьшей степени и для другого. Для его счастья, свободы, удовлетворения и комфорта. Чтобы он не чувствовал себя бесправной игрушкой, запертым в клетке или загнанным в угол. И сколько бы Мэт ни старался, их с Соней ему всё равно не развести, не поссорить непоправимо. Ведь не все, далеко не все девушки завистливые суки или беспринципные стервы, живущие только тем, чтобы отобрать у другой: парня, шанс, чужое внимание, хорошее место. А те кто видят кругом только таких, сами из них же.

Когда после занятий вместе ехали на автобусе, Вита предложила:

– Давай выйдем в центре и зайдём куда-нибудь. В кафе или в кондитерскую.

– У тебя опять все разъехались, – с пониманием вывела Соня.

Вита кивнула, подтвердила:

– Ну да. Но не только из-за этого. Просто хочется чего-нибудь… вкусного. Не домашнего.

Теперь уже Соня кивнула.

– Давай. Я как раз то же самое предложить хотела.

Ну и как оказалось, не случайно данная мысль пришла им в голову одновременно – именно сегодня, именно сейчас. Потому что, когда они уже сидели за столиком и наслаждались обществом вкусняшек, со стороны неожиданно прилетело:

– Голикова! Соня!

И хотя звали вовсе не Виту, они обе одновременно вскинулись, повернули головы и уставились на нарисовавшегося рядом парня – высокого, спортивно сложенного и весьма привлекательного.

– Толик? – не слишком уверенно предположила Соня.

Его и без того широкая и откровенно радостная улыбка стала ещё шире.

– Он самый, – подтвердил парень, поинтересовался чуть иронично: – Я, что, за два года так изменился, что не узнать?

Соня выглядела не просто удивлённой, ошарашенной.

– Вообще-то и правда изменился, – призналась она. – Вырос. Очень.

– Ну, это да, – согласился Толик, и, похоже, Сонино изумлённое замешательство его ничуть не обижало. И даже не смешило. Он определённо был доволен эффектом. Наверное, именно тот придал ему смелости. – А ты… – начал он, смущённо запнулся, ты… – но всё равно в конце концов решительно выдал скороговоркой: – стала ещё красивее. – Потом перевёл дух и доложил: – Я увидел через окно, но думал, что ошибся. Вот и захотел удостовериться.

Соня растерялась, молчала, не зная, что сказать.

– Присаживайся, – предложила Вита, а Толик посмотрел на неё так, будто только что увидел, а до этого просто не представлял, что рядом ещё кто-то есть.

Он опять смутился: и потому что раньше не заметил, настолько был сконцентрирован исключительно на Соне, и потому что всё это легко считывалось. А ещё потому что, похоже, разрывался на части.

– Я… я бы хотел, – пробормотал он, наполовину виновато, наполовину с сожалением. – Но… мне бежать надо. – Он с надеждой уставился на Соню. – Сонь, а можно я тебе попозже позвоню? – произнёс с прежней отчаянной решимостью, но тут же покаянно добавил: – Только я не знаю твой номер.

Соня пришла в себя, насчёт «Позвоню» возражать не стала и номер назвала. А Толик, ещё чуть-чуть возле них потоптавшись и только ещё сильнее подтверждая, насколько ему не хотелось уходить, всё-таки умчался в неизвестном направлении.

Вита посмотрела ему вслед, потом перевела взгляд на подругу и спросила:

– Что это было-то? Кто это?

– Одноклассник, бывший, – пояснила та, тоже не менее смущённая и озадаченная. – Он с нами до десятого учился. А потом они переехали, и в одиннадцатом он уже в другую школу ходил. Мы и правда два года не виделись. Ни разу.

– Ничего такой, – оценила Вита. – Симпатичный.

Соня кивнула, но при этом вид у неё был слишком задумчивый, будто она не совсем и слышала, с чем соглашалась.