Ключ от всех миров

– Ну, я пока исчезну, – объявил Тогот. – Не стоит народ пугать, а то и в самом деле двинут копыта раньше времени, и что потом делать? А ты походи, посмотри. Тут народу-то всего ничего. Три бабы живут и дед, так что не ошибешься.

Я хотел что-то спросить, повернулся, но Тогот уже исчез. Нет, он был, конечно, где-то тут рядом, просто, как обычно в таких ситуациях, стал невидимым.

С трудом выдирая ноги из грязи, я медленно направился к ближайшему дому, отворил калитку и подошел к двери. Сам я невысокого роста, но дверь дома доходила мне до груди, посему местные обитатели должны были или быть карликами, или входить и выходить, согнувшись в три погибели, и почему-то у меня сразу возникло ощущение, что второе предположение много вернее.

Какое-то время я стоял на пороге, потом, так и не найдя звонка, просто громко постучал о филенку костяшками пальцев. Некоторое время в доме царила тишина, а потом где-то внутри со скрипом открылась дверь, послышались тяжелые шаги, дверь разом распахнулась, и из дома, обдав меня волной непереносимой вони, вынырнула старушка в ватнике, с ног до головы укутанная в платки, исстиранные до такой степени, что их первоначальный рисунок невозможно было определить.

Вместо «здрасти» и всего такого она поперла на меня, выставив вперед огромную грудь.

– Ты хто таков? Что приперся, али спереть чего хочешь?

– А что, тут есть что украсть? – откровенно удивился я, разглядывая покосившийся напрочь сгнивший забор и ржавый тазик на лавке у двери.

– Ты лучше направо посмотри, вот он, наш красавец…

– Такие найдут, ничем не побрезгуют… – женщина еще что-то говорила и говорила, но я не слышал, повернув голову, я уставился на старика, застывшего за забором. Тощий, лысый, морщинистый, в ватнике еще более драном, чем у встретившей меня бабки, и высоких резиновых сапогах. Он стоял и теребил в руках шапку неопределенного фасона, а потом застенчиво улыбнулся, явив свету одинокий зуб. Мне показалось, что вот-вот, и он станет просить у меня или милостыню, или корочку хлеба. В какой-то миг мне стало его даже жаль.

– Что-то ты, Артурчик, размяк.

– Но как они тут живут? – удивился я, очередной раз обводя взором покосившиеся избы и залитые грязью поля.

– Не живут, выживают… Ни хлеба, ни электричества, ни газа, и до ближайшего магазина полдня ходу… Всем на этих людей плевать, а ведь это такие же граждане, как те, что по Красной площади на внедорожниках рассекают… Вот так поживешь месяц-другой, и такие слова как «модернизация», «нанотехнологии», «саммиты» и «олимпиады» забудешь напрочь, зато слова «народ» и «совесть» вспомнишь.

– Злой ты… – я уже было хотел сказать «человек», да вовремя осекся. Не был Тогот человеком. А демон… тут я вспомнил бедного очкарика-Прометея. Демон он и есть. А может, по-другому и нельзя? Только так – мордой в грязь и по самые гланды…

Эпилог

Если бы мне сказали, что именно здесь год назад я сражался с аморфами, я бы ни за что не поверил. Сейчас вместо полутьмы все было залито ярким белым светом. Справа строем встали люди местного проводника – на вид настоящие боевики, слева мои «орлы». Тут были все: Тогот, Иваныч в военной форме без погон, Викториан в щегольском белом костюме, вамп-Валентина, на час отвлекшаяся от своих «подопечных», маркграф в дурацких, уже успевших проржаветь доспехах, и его люди, больше похожие на сборище карликов-уродцев, и даже Алекс в милицейской форме с погонами капитана.

Мы – я, судья и Карлсон, местный проводник, – подошли к алтарю, на котором лежала обнаженная Альма. Ее тело отливало синевой, словно гигантский драгоценный камень. В подземелье стояла такая тишина, что мне казалось, я слышу, как бьется сердце Карлсона. Торжественно судья вручил мне большой жертвенный нож. А потом, отступив, начал медленно читать заклятие.

Я шагнул к алтарю. Я сломал ключ, я должен был его возродить. Нет… Я не хотел этого делать, но был должен, должен был ударить девушку жертвенным ножом и, нанеся ей тяжелую рану, нарушить ее телесную и астральную оболочку, выпустив субстанцию ключа… Что-то в таком роде. Тогот объяснял мне механику всего этого процесса несколько раз, но я был нерадивым учеником. В свое время я пропустил намного больше уроков демона, чем следовало, и теперь мог лишь в самых общих чертах понять суть процесса. Тем не менее, я должен был вонзить нож в сердце ни в чем не повинной Альме.

– Ты же говорил, что с ней все будет в порядке.