Если уж шлем весит 15, сколько же тогда нагрудник? Ладно, будем развиваться в сторону Уклонения, чтобы никто не проверил, какая у нас там степень брони. Тем более я тут увидел загадочные таланты, которые у меня еще не открыты: Скрытность и Стяжательство. Зуб даю, без моей любимой ловкости тут не обошлось.
— Так-с, Бройлег, — вот еще одна странность, обычно у меня на имена память примерно такая же, как у коровы способности к начертательной геометрии, но как звали фейру запомнил. — Будьте добры, мне кожаный жилет Гонца, одну штуку; портки великолепного Гройке, долгих лет ему жизни, кем бы он ни был; крепкие сапоги Преступника, малые перчат… Хотя погоди. Мне же еще оружие надо. Тогда так: пока жилет, сапоги и штаны. А там посмотрим.
Это я вовремя тормознул. Покупка обошлась почти в восемь золотых. А мне ведь надо вместо меча, который без щита теперь ни к чему, приобрести лук. Так, у меня остался золотой и четырнадцать монет серебром. Негусто.
— Слушай, Бройлег. А что ты можешь мне предложить за этот великолепный и уникальный в своем роде меч?
И ничего я не врун. Меч действительно уникальный в своем роде. Лично у меня только один такой.
— Ну придется немного доплатить, впрочем, смотри.
Крутье! Только я интуитивно понял, что на эти радости жизни моих оставшихся денег не хватает. Поторопился с одежкой.
— Бройлег, а есть что попроще?
Если вы хотите увидеть, как можно упасть в глазах негуманоидной расы раз и навсегда, то признайтесь фейре о своей платежной несостоятельности. Бройлег ничего не сказал, но фиолетовые глаза источали презрение.
Мда… Плюхнули мордой в навоз, но делать нечего.
— Обмен? — с улыбкой счастливого идиота, спросил я.
— С тебя еще пятьдесят монет серебром.
— Дорогой Бройлег, у меня только двадцать.
— Есть, я видел…
— Бройлегушечка, то не мои деньги, а сводного брата сестры моей матери по отцовской линии. Одолжил на один день, теперь спешу вернуть. Ты же понимаешь, с родней нельзя портить отношения.
— Ладно, по рукам.
Вот и славненько. Говорят, нельзя и рыбку съесть, и сковородку не помыть. Что ж, я буду очень к этому стремиться. Обновки надел прямо при фейре, все равно ниже падать уже некуда. Итак…
Уже неплохо я по талантам Гимнастики поднялся. Еще бы таинственные Стяжательство и Скрытность открыть, но это успеется. Порадовало, что как только подумал про то, сколько у меня весят все вещи, так тут же они отобразились. Остался у меня один золотой доллар тридцать четыре серебряных цента. Негусто, но всяко лучше, чем у незадоначенных новичков.
Блатной походкой, важно покачивая плечами и высоко поднимая ноги, обутые в новые сапоги, я неторопливо двинулся к дому Эдегара. Представляю, как сейчас удивится драман, увидев меня в новом амплуа. Получилось не только модно и молодежно, но и практично — вложился в Бег, Уклонение и Акробатику. Самые нужные навыки для выживания.
Но Эдегар не всплеснул руками, не цокал от восхищения языком, не кривил рот и не кивал одобрительно. Лесоруб ничего не сделал, потому что в хижине его по-прежнему не было. Что-то мне начинает это не нравится. Я несколько раз прошелся взад-вперед, пока не наткнулся на белеющий айсбергом посреди воды листок на столе, исписанный корявыми закорючками.