Ключ, перо и самоцвет (СИ)

Сипуха решила не утаивать своей связи с молодыми людьми. В конце концов, они были из одного поколения, с некоторыми даже учились вместе. Нет ничего странного в том, что бывшие студенты общаются по старой памяти. А вот сокрытие этого факта уже могло показаться подозрительным.

— Я вас понимаю, женщинам такое нелегко переносить, но вам и не придётся. Предоставьте решение проблемы более мужественному полу, — отозвался первый командующий с нотками пренебрежительного превосходства.

Несмотря на привычку показывать всем, где чьё место, генералу приходилось уважительно относиться к Иллариль. Птица слишком талантлива и деятельна для обычной служанки, почти весь город знал о её заслугах в наведении общественного порядка. Обижать её было бы опрометчиво.

— Крепитесь, я тоже могу представить, какой это удар. Сам узнал о замыслах врагов от хорошего друга, бывшего сослуживца. Никогда бы не подумал, что он ввяжется в это грязное дело, — командующий Одей-ру попытался поддержать девушку.

— Это странно. Что могло заставить бывшего стража встать на разбойничью стезю? Разве я не обеспечил отставных хорошим жалованием? — удивился Нар-ху. Он действительно выдавал старикам и калекам что-то вроде пенсии, чтобы нерабочие, но ещё важные кадры не ушли на сторону в качестве учителей.

Тон-халл покачал головой:

— Тут дело не в корысти. Бунтовщики действуют из вполне политических, если не сказать правозащитных побуждений. Потрясающая в своём невежестве наглость. Они считают, что мы посягаем на то, что нам не принадлежит. Думают, что смогут лучше распоряжаться вверенными империей средствами.

— В самом деле? Их действительно не устраивает моя работа? — губернатор выглядел расстроенным, словно столкнулся с вопиющей неблагодарностью, — после всего, что сделал? Неужели я не заслуживаю хотя бы небольшого вознаграждения за труды?

— Полагаю, им не нравится расточительность. Бытует мнение, что трат на облагораживание города могло быть и поменьше. И простите мою дерзость, но я вынужден согласиться: у нас сейчас хватает и других забот помимо отсутствия праздничных гирлянд на улицах, — снова встрял Одей-ру. Для него это была больная тема. Жалобы граждан на бездействие властей его в своё время порядком утомили.

— Помилуйте, голубчик! Неужели вы хотите жить среди мусора и банальности серых дней? — хмыкнул первый генерал в ответ на высказывания коллеги.

— Поддерживаю! Какая несуразица, — губернатор вторил Тон-халлу, не скрывая удивления, — неужели раздавать деньги беднякам, которые их, скорее всего, пропьют, лучше, чем следить за ухоженностью скверов и площадей? — в голосе мужчины чувствовалось искреннее непонимание.

Вот только где-то внутри Нар-ху зашевелился пугающий червячок сомнений. «У плохого чиновника и во время чумы пляшут. Когда не имеешь ни малейшего представления о реальных государственных делах, только и остаётся, что пускать пыль в глаза граждан посредством празднеств и увеселений», — на ум так не вовремя пришла фраза из имперского учебника. То ли замечание, то ли поговорка. Губернатор тряхнул головой, стараясь отогнать неприятные ассоциации. А ещё ему вдруг вспомнилось, как он в детстве зачитывался историями о становлении птичьей страны, как восхищался активной гражданской позицией первых имперцев и их непоколебимостью. И как-то очень грустно стало на душе.

— Знаете, генерал, — подавлено продолжил Нар-ху после недолгой паузы, — пусть бунтовщики и выступают против нашей власти, но намерения у них благородные, хоть и глупые. Может, эти романтичные дурни в чём-то и правы. Надо будет с ними поговорить. Так что будьте аккуратнее при задержаниях…

Ила ушам своим не поверила. Губернатор реально пытается понять чужие доводы, даже если они ему полярны? Этот тщеславный и легкомысленный человек, каким она его всегда считала? Девушка взглянула на начальника совершенно новыми глазами. Раньше она видела в нём только вороватого и падкого на лесть чиновника, ничем особо не отличающегося от прочих коллег. Сейчас же перед ней стоял отдельный человек со своими мыслями и переживаниями. У неё вдруг появилась слабая надежда, и ей очень захотелось её проверить. Конечно, это рискованно, подняв сомнительную тему, можно ненароком выдать себя. С другой стороны, Ила всё-таки девушка, а значит, в глазах Нар-ху и генералов может позволить себе быть сентиментальной.

— Слушайте, а что если бунтовщики правы? — задалась вопросом сипуха, — не полностью, конечно, но, может, сейчас самое время что-то поменять? Общество ведь развивается. К примеру, мы могли бы выделять средства людям, способным представить конкретный план затрат. Затем проверять, соблюдает ли человек условие выдачи, и…

— Звучит неплохо, но вряд ли реализуемо, — горько перебил её губернатор, — да и придётся признать свою неправоту, будет странно, если мы станем воплощать программу недовольных. Это будет говорить о нашей слабости. Думаю, никому здесь не хочется прослыть посмешищем.