Ключ Судного дня

В рукоятке находился баллончик со сжатым газом, что делало нож вдвойне опасным. После того как лезвие вонзалось в тело, нажатием кнопки поток холодного воздуха объемом с баскетбольный мяч по специальному каналу направлялся жертве в живот, мгновенно замораживая и разрывая внутренние органы. Одним ударом такого ножа можно было убить бурого медведя.

Приведенный в действие струей вырывающегося воздуха, нож устремился к частоколу ботинок и ног. В толпе столкнулись два противоположно направленных течения. Одни бежали прочь от места происшествия; другие, наоборот, стремились подойти ближе. Кто-то крикнул: «Этот тип украл у меня фотоаппарат!»

По сходне с борта лайнера на пристань устремились охранники. Другие протискивались сквозь толпу.

Зажимая рукой бок, Пейнтер нырнул в бурлящее людское море. Толстая куртка и молниеносная реакция спасли ему жизнь. И все же сквозь пальцы сочилась горячая кровь. Весь бок горел огнем. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы его задержали. Однако Пейнтера беспокоили не только сотрудники службы безопасности. На бегу он оглядывал окружающую толпу.

Убийца был один?

Маловероятно.

Натыкаясь на пассажиров и зевак, Пейнтер всматривался в лица и следил за руками. Сколько еще человек, замаскированных под туристов, скрывались в толпе, наблюдая за выходом из Акерсхуса?

Пейнтер знал точно только одно. Случившееся не было обычной поножовщиной. Об этом не могло быть и речи, поскольку нападавший был вооружен ножом «Уосп». Значит, «легенда» каким-то образом раскрыта. И вокруг крепости раскинута смертельная сеть.

Пейнтер понимал, что ему нужно как можно быстрее покинуть причал, удалиться от того места, где была устроена западня. Толпа вокруг редела, и наконец он выскочил в парк, прилегающий к пристани. Под ногами захрустел тонкий слой мерзлого снега, покрывающий землю. На белый снег падали ярко-алые капли. Пейнтер оставлял за собой слишком заметный след.

В пятидесяти ярдах от него другой человек в куртке перепрыгнул через невысокую ограду и устремился к нему. Теперь ни о какой скрытности речь уже не шла. Не зная, есть ли у неизвестного пистолет, Пейнтер развернулся и побежал к сосновой рощице в глубине парка. Ему нужно было укрыться.

Убийца шел по свежим следам на снегу. Он бежал, низко пригнувшись, сжимая в левой руке нож. Добежав до опушки рощи, замедлил шаг, не теряя из вида кровавый след, но в то же время осматриваясь вокруг. Под деревьями уже сгустились вечерние тени, и все же было еще не настолько темно, чтобы не видеть след. Со вчерашнего снегопада здесь еще никто не проходил. Лишь одна цепочка следов пересекала девственно-чистый снег.

А вдоль нее тянулись капельки крови. След уходил в глубь рощи, петляя между деревьями. Несомненно, жертва опасалась пистолета и действовала от обороны. Но все это было напрасно. Убийца двинулся напрямую через рощу, вдоль извилистого следа.

Впереди показалась поляна. След вел прямо через нее. Отбросив осторожность, жертва спешила добраться до городских кварталов, которые начинались сразу за парком. Крепче стиснув нож, убийца побежал, сокращая расстояние.

Но в тот момент, когда он достиг противоположного края поляны, ему навстречу устремилась низкорастущая ветвь сосны. Она ударила его по голени с силой стенобитного тарана. Ноги у него подкосились. Убийца со всего размаха упал лицом в снег. Прежде чем он смог пошевелиться, ему на спину обрушилась тяжелая масса, выдавливая из легких остаток воздуха.

Убийца запоздало осознал свою ошибку. Тот, кого он преследовал, вернулся назад, затаился за сосной и устроил западню, согнув толстую ветку.

Это была его последняя ошибка.

Мелькнувшая рука схватила убийцу за подбородок. Другая прижала его шею к земле. Последовал резкий рывок. Шея хрустнула. Разлилась обжигающая боль — словно ему оторвали крышку черепа. После чего наступил мрак.

17 часов 34 минуты

— Не шевелитесь, — с укором произнес Монк. — Мне осталось наложить последний шов.

Пейнтер сидел на краю ванны в одних трусах. Он почувствовал, как острая игла прокалывает кожу. Анестезирующий спрей лишь чуть притупил острую боль. Но по крайней мере, Монк работал быстро. Он уже очистил и обработал рану, в профилактических целях ввел Пейнтеру антибиотики, а теперь завершающим ловким движением механической руки наложил последний шов на четырехдюймовую рану на левом боку.

Бросив инструменты в стерильный хирургический пакет, Монк взял бинт и пластырь и перебинтовал Пейнтеру грудь и бок.

— И что теперь? — спросил он, когда закончил. — Будем и дальше придерживаться намеченного распорядка?

Расправившись с убийцей, Пейнтер несколько минут петлял по городу, убеждаясь в том, что за ним не следят. Только после этого он позвонил Монку. В качестве дополнительной меры предосторожности директор Кроу приказал своим помощникам переселиться в другую гостиницу, причем под новыми вымышленными именами. Там он с ними и встретился.

— Не вижу никаких причин его менять, — сказал Пейнтер. Монк кивнул на рану.

— А я вижу большую причину, дюйма на четыре. Пейнтер покачал головой.