Ключ света

— Это не твоя вина. — Она взяла Зою за руку, так что в этот момент все трое оказались связанными между собой.

Посмотрев на них, Ровена улыбнулась поверх своего бокала.

— Мы искали ответы, и у тебя возникла идея. Которая дала нам больше, чем все, чего я добилась за последние пару дней. Мы попробовали. Может, это была ошибка, — добавила она, бросив на Ровену укоризненный взгляд, — но это не дает права оскорблять нас.

— Вы абсолютно правы. Я прошу прощения. — Она наклонилась, чтобы намазать бри на крекер, затем постучала пальцем по колоде карт Таро. Свет вспыхнул на мгновение и тут же исчез. — Это не принесет вам вреда. Вы можете научиться читать по ним, или даже обнаружить, что у вас есть дар в этой области.

— Вы… — Зоя сжала губы. — Если бы вы не пришли, когда…

— Это мой долг и мое желание — уберечь вас. Всеми силами. А сейчас мне лучше уйти и оставить вас на вашей вечеринке. — Ровена поднялась, окинула комнату взглядом. — У вас очаровательный дом, Мэлори. Он вам подходит.

Ощущая всю невежливость и детскость своего поведения, Мэлори тяжело вздохнула.

— Почему бы вам не остаться и не допить вино?

На лице Ровены отразилось удивление.

— Это очень мило с вашей стороны. Я с удовольствием. Очень много времени прошло с тех пор, как я сидела в женской компании. Я скучаю по этому.

Было не так уж странно, после первоначальной неловкости, видеть женщину, которая прожила тысячи лет, сидящей в ее гостиной с бокалом вина в руке.

А уж к тому времени, как они добрались до трюфелей, стало совсем очевидно, что женщины — будь то богини или смертные — по сути, остаются просто женщинами.

— Я редко беспокоюсь о таких вещах, — сказала Ровена, когда Зоя укладывала гриву ее волос в элегантную высокую прическу. — Это не относится к числу моих талантов, так что я чаще всего оставляю их распущенными. Подрезаю время от времени, но всегда сожалею об этом.

— Не каждая может носить такую простую прическу и продолжать выглядеть великолепно.

Ровена изучала себя в ручное зеркало, пока Зоя продолжала работать, затем немного наклонила зеркало, чтобы рассмотреть своего стилиста.

— Мне бы хотелось иметь такие волосы, как у вас. Они просто изумительные.

— А вы не можете? Ну, то есть, если вы хотите выглядеть определенным образом, вы не можете просто… — Зоя щелкнула пальцами, чем вызвала смех Ровены.

— Это не мой дар.

— А что насчет Питта? — Дана перевернулась на диване. — Каков он?

— Он воин, полный гордости, высокомерия и воли. Он доводит до бешенства и возбуждает. — Она опустила зеркало.

— Зоя, вы настоящий художник.

— О, мне просто нравиться играть с волосами. — Она остановилась перед Ровеной и высвободила несколько прядей вокруг ее лица. — Отличный образ для важной обеденной встречи или после-Оскаровской гулянки. Сексуальный, женственный и яркий. Правда, вы так выглядите всегда.

— Простите, но я просто обязана спросить, — вмешалась Дана, — каково это — быть с одним и тем же парнем, ну, по существу, вечно?

— Он единственный мужчина, который мне нужен, — ответила Ровена.

— Ой, да ладно. У вас, должно быть, было несколько сотен фантазий о других мужчинах за последние пару тысячелетий.

— Конечно. — Губы Ровены сложились в мечтательную улыбку. — Однажды был молодой официант, в Риме. Такое лицо и фигура. С глазами настолько темными, что в них можно увидеть целый мир. Он приносил мне кофе и булочки. Он называл меня bella donna с такой всезнающей улыбкой. Пока я ела мою булочку, я представляла, как покусываю его аппетитную нижнюю губу.

Она прикусила свою собственную губу и рассмеялась.

— Я рисовала его в моей студии, позволяла ему возмутительно флиртовать со мной. А когда он уходил, я отрывала Питта от его дел, чем бы он в этот момент не занимался, и совращала его.

— Вы никогда не изменяли.

— Я люблю своего мужчину, — просто ответила Ровена. Мы связаны, телом, сердцем, душой. В этом есть своя магия, более могущественная, чем любое заклинание, более опасная, чем любое проклятие. — Она положила руку поверх руки Зои. — Вы любили мальчика, и он дал вам сына. За это вы всегда будете его любить, даже не смотря на то, что он оказался слаб и предал вас.

— Саймон весь мой мир.

— И вы сделали этот мир полным любви и света. Я так вам завидую. Вам и вашему ребенку. — Она поднялась и подошла ближе, чтобы провести пальцами по волосам Даны. — Вы любили человека, уже не мальчика, но еще не мужчину. Поэтому вы его так и не простили.

— Почему я должна что-то прощать?

— В этом весь вопрос, — ответила Ровена.

— А что насчет меня? — спросила Мэлори, и Ровена села на подлокотник дивана, коснувшись рукой ее плеча.

— Вы любите так сильно, так стремительно и неистово, что это заставляет вас сомневаться в своем собственном чувстве. Поэтому вы не можете доверять любимому.

— Как я могу поверить в то, что не имеет смысла?

— Пока остается этот вопрос, ответа не будет. — Она наклонилась, прижалась губами ко лбу Мэлори. — Спасибо за теплый прием в вашем доме, и за то личное, что вы со мной разделили. Вот, возьмите.

Она протянула руку и вложила в ладонь Мэлори бледно голубой камень.

— Что это?