Ключ власти

Усилием воли Лара отсеяла шум далёких гроз — молнии били где-то над горами, на востоке от Панака, — и бормотание маломощных вещунов-гушитов в окрестностях. Затем подавила желание взглянуть вторым зрением в сторону фаранского посольства. Всегда есть соблазн подслушать, когда другой не подозревает, что на него нацелен луч, словно шип колдуна.

Взяла азимут, глубоко вдохнула и…

…луч устремился на юг, отыскивая вещуна в заданной точке.

— Пароль — Атласный Платок. Пароль — Атласный Платок…

Издали слабо-слабо донёсся прерывающийся голос:

— Отзыв — Белое Облако, Белое Облако… Говорите…

Пришлось сильно напрячься, чтобы удержать медиума на луче и сохранять непрерывную связь. Лара принялась чётко проговаривать текст депеши:

— Есть более чем обоснованные подозрения, что в долинах гейзеров к востоку от Дымных гор существует возникший в первую войну кратер, о котором власти Гуша умолчали.

Лица на той стороне она не видела. Слишком большое расстояние и… этот медиум был не чета Юнкеру. Бледный, хоть макоман и гад, но отсюда доставал до Гестеля сквозь бурю; Лара даже различала его внешность. «Белому Облаку» досталась лёгкая работа — дав отзыв, только ловить сигнал из-за Малого моря и записывать.

— Кроме того, вызывают много вопросов действия посланника Блинта. Он не поставил Министерство иностранных дел в известность о том, что вместо торгового двора Фаранге в Гуше строится полномочное посольство под штандартом царя-бога…

«Ох, похоже, гере Глинт тут не засидится!.. Карамо умеет свинью подложить. Целую пату с хвостом».

Покрываясь испариной, словно Бези после стакана противоядия, Лара читала и читала, стараясь не терять прицел луча. Лепет ангелов? Да легче на рынке возы разгружать!.. Пару раз она сбивалась, луч прерывался, и приходилось заново повторять абзац.

Тем временем Карамо взбалтывал пробирку, куда он опустил часть смолы со шпателя. В спирту вязкое вещество мало-помалу растворялось, давая густой медовый цвет.

— Попробуем создать экстракт живицы, — увлечённо говорил учёный дворянин себе под нос. — Надеюсь, так её можно хранить дольше.

Читка шла к концу, осталось строки три, как вдруг Ларите показалось, что вечерний ветер ворвался в комнату, подхватил её — вот-вот сметёт со стула, вынесет в окно и помчит по воздуху, как лист бумаги. Уронив депешу, она зажмурилась и вцепилась руками в края сиденья.

— Не слышу вас… не слы… — еле-еле пробился голос «Белого Облака», а потом пропал.

— Ларита, что случилось? — встревожился Карамо.

Она очнулась, поняла, что никакого ветра нет. Но по шлему бил, нёсся и гудел эфирный вихрь, как будто пространство эфира сдвинулось и пошло каруселью, а она стояла на пути громадного, необоримого ветра.

— Очень сильные помехи… — выдохнула она. — Все голоса глушит. Даже грозу забивает…

— Снимите шлем. Не дочитали — и хватит. Важное было в начале, до середины текста.

Но Лара успела возмутиться. Откуда эта дьявольщина?! Юнкер, что ли, эфир мутит из вредности?..

Нет, ему такое не по силам. Тем более, вихрь явно крутится, и его середина не в Панаке. Но где?

Собравшись, она почти в ярости повела головой, не открывая глаз. В темноте второго зрения волны помех выглядели чёрными валами. Один за другим, без остановок, они накатывали с северо-запада — по ходу ветра, дувшего над Селищем — и уходили прочь.

Как спицы колеса. Или лучи маяка.

Едва не сбив со стола пробирки и спиртовку, она разместила там карту, придавила её локтями и путевым компасом, наложила линейку и провела карандашом жирную линию через Гушский пролив на Кивиту и дальше, до гор Святой Земли.

— Вот здесь, на этой черте.

— Что?

— Не знаю. То, что даёт помехи. Оно далеко, но там — сплошная тьма.

Осторожно поставив пробирку в штатив, Карамо развернул карту югом к себе.

— Хм… В этом направлении нет ничего, что могло бы… В Церковном Крае там плантации, монастыри, деревни кивитов. И непроходимые леса. Вы уверены, что не ошиблись с азимутом?

— Точней меня только Бези наводится.

— Может, это от усталости?

— Давайте кого-нибудь спросим! хоть Огоньк… кадета Хавера. Он сейчас без обруча, но если…

— Запишем время и дату, — предложил Карамо, взяв часы. — Позже, на материке, узнаем, что замечали в этот час другие. Оно… продолжается?

— Да. Но… вроде бы слабеет. Волны всё мягче.

— Знаете что — оставим депеши на завтра. Сегодня вы много волновались — перелёт, масса новых впечатлений…

— Я совсем здорова! — Лара обиделась, что Карамо принимает её за хилую барышню, которая чуть что — и сляжет: «О, дайте нюхательной соли! ой, я вся дрожу! ах, моё сердце!»