Ключ власти

«…на выстрел, — мысленно договорил по-своему Карамо. — Пришлое Селище надо хорошенько обыскать. Пока все не ушли на зов».

— Будь осторожна. У бойцов стана тихие пистоли.

— Они стрелять не станут. Скорее утащат. А со мной пата…

— Гере Карамо! — окликнула его Лара. — Смотрите, какое дивное здание!

Справа открылась каменная площадь, где по краям под большими навесами сновали и топтались у лавок покупатели, а дальше высилась небольшая, но самая настоящая крепость — наклонные стены из желтоватого песчаника, узкие высокие врата, над вратами — барельеф в виде орла, сидящего на диске солнца, а по сторонам их — пилястры, изукрашенные резьбой. На стене, на шесте, развевался лазурный штандарт с золотым изображением глаза, похожего на плывущую рыбу.

— Отец Небесный, его всё-таки выстроили… — Карамо сощурился, всматриваясь в крепость.

— Царский дворец? — наугад спросил Огонёк.

— Посольство Фаранге.

Лара удивилась:

— Фаранцы? но они живут далеко, отсталые…

— Это упрямый и смелый народ. Если царь-бог им прикажет — выполнят. Представьте, добрались сюда на допотопных плоскодонках.

— Так не бывает, — помотал головой Огонёк, а Лара, имевшая кое-какое понятие о кораблях, с недоверием спросила:

— Что, у них совсем нет пароходов?

— Есть несколько — им продали купцы из Эндегара. Но у Фаранге свои парусные мореходы, умелые. Они давно продвигались на юг, с острова к острову, ставили фактории и гарнизоны… а теперь — пожалуйста, стяг царя-бога уже здесь.

— Правда, что они приносят человеческие жертвы крокодилам? — Лара в сомнении поглядывала на посольство, больше похожее на форт.

Компания подходила всё ближе к укреплённому зданию, Лара ясно различала охранников у врат. Снаружи вейцы-алебардщики с красными перевязями, а ближе к вратам фаранцы, застывшие будто статуи — песочные юбки, белые фартуки, обнажённые торсы крест-накрест перечёркнуты широкими портупеями, слева при бедре у каждого тесак, в руках длинное ружьё со штыком. Полосчатые воротники-оплечья и шлемы в сине-белую полоску, закрывающие шею. Вылитые фигуры с фотогравюры!

«Жалко, Лисси пошла не с нами! Она так загорелась разузнать про все народы — здесь бы ей понравилось».

— Гладкоствольные кремнёвки, заряжаются с дула, — плюнул Сарго. — Срамота, не ствол. С такими только баре захолустные охотятся.

— И бьют зайца за двести шагов. Опасайтесь их недооценить, корнет.

Собравшись ещё что-то узнать о фаранцах, Лара приоткрыла рот…

…и сквозь эфир в неё ударила густая, пьяная волна. Словно, как раньше у профессора, силой влили стакан гигаина. Ларита пошатнулась, схватилась за руку Огонька, тот глубоко вздохнул от нежданного счастья, но тотчас понял — это не ласка.

— Что?.. тебе плохо? Это от жары, скорей в тень. Эй, человек! воды барышне! беги в лавку за чаем!

— Нет. — Она закрыла лицо ладонью. Язык плохо слушался, камни мостовой шатались под ногами. Из тьмы навстречу проступило знакомое худое лицо, бледное, с синеватыми тенями под глазами. Тот молодой парень, который вещал с севера, через море, говорил о бедствии…

Он был совсем рядом.

Лара собрала волю в кулак, чтобы устоять перед веющим в лицо хмельным ветром. Сосредоточиться. Дистанция? направление?

«Он за стеной. В посольстве».

Почему-то на сей раз его лицо открыто, без всякой повязки…

…и шлема!

Парень был в подпитии… или накурился. Ларе казалось, что она чувствует запах макового зелья — такой доносился из окон тайной курильни в квартале.

— Ласточка? — проговорил он жалобно и, неловко подхватив платок, прикрылся им до переносицы. Поздно, образ запомнился.

— Кто тут зовёт Ласточку? — почти зарычал в эфир Огонёк. — Не тронь её!

— Сними обруч, парень. Ты лишний.

— Чего? Будешь мне приказывать?!

— Огонёк, сними. Пожалуйста, — попросила она. — Я должна говорить с ним один на один, это важно.

— Да кто он такой?!.

— Опять? — с тревогой обернулся к ней Карамо.

— Ага. Он здесь.

— Ринтон, снимите медиатор.

Злобно ворча: «С-с-собака, два хвоста!», паренёк подчинился. Кавалер неотрывно смотрел на девчонку:

— Ларита, спросите — что ему надо?

— Не повторяй, я слышал. Скажи… нам надо встретиться. Завтра. Сегодня я… не в форме.

— Ты макоман?

— Не твоё дело! — грубо ответил бледный парень. Маковники страсть не любят, если их уличить.

— Перестань дышать на меня. Так противно, тошнит.

— Я? дышать?.. О, дьяволы, почему… — смутился он, потом заговорил резче: — Закройся. Не рукой! Ну… поставь стену. В уме. Представь, что между нами толстое стекло, быстро.

Она кое-как справилась с заданием. Одуряющее веяние стало слабей.