Ключевая фраза

– А вот тут же у нас есть спецблок, там всякие сидят, политические… – понизив голос и озираясь по сторонам, сказал Игнатьев. – Вот там, наверное, даже интересно сидеть.

– Это да! – подтвердил адвокат. – Ну, вряд ли там все, как ты изволил выразиться, политические… Скорее, по заказным делам кто-то сел, заказывают же людей состоявшихся, которые мешают кому-то, в том числе, конечно, и на политической арене. Захочет кто-то стать, например, главой города, а у местных полицейских есть свой кандидат. Вот тебе и политическое дело, хотя сажают в основном стандартно, за мошенничество или еще какое интеллигентное преступление…

– А расскажите про таких! Ну, у вас же не только убийцы, как я… – Игнатьев сконфузился от своих слов. – Ну, обвиняемые по 105-й…

В этот момент вошел, наконец, конвойный.

– Вы все? Закончили? – обращаясь к адвокату, но ощупывая взглядом арестанта на предмет запрещенных изменений в его облике, спросил сотрудник охраны.

– Да, пожалуйста, – адвокат протянул подписанное требование.

Конвойный взглянул мельком и кивнул головой.

– Я скоро приду, – сказал Артем. – Держись тут, не раскисай.

Игнатьев вдруг воскликнул:

– Артем Валерьевич, вы же к Лизе пойдете, вы передайте ей…

– Все, достаточно, поговорите в следующий раз. Допрос окончен! – строго сказал представитель власти.

– Не волнуйся! Я все тебе потом расскажу! – сказал адвокат и вышел.

Глава 3

К выходу из СИЗО ползла пестрая гусеница людей в четыре лестничных пролета длиной. Юристы из разных лагерей – адвокаты и следователи – стояли, послушно держась правой стороны: кто разговаривая друг с другом, кто просто молча разглядывая проходящих по лестнице сотрудников в камуфлированной серой форме. Следователям в СИЗО традиционно отдавали предпочтение, они имели право проходить в тюрьму с мобильными телефонами. Поэтому как раз эту категорию посетителей можно было отличить по наличию смартфонов в руках, игрой с которыми они коротали время ожидания. Гусеница-очередь на выход из «Матросской тишины» перед обедом занимает почти всю лестницу. Ее сестра-близнец скучает снаружи, чтобы попасть внутрь. Эти ползучие недонасекомые рождаются из-за особенностей пропускного режима: проходить можно только по три человека. Причем эти три человека могут быть только из одной части очереди: либо из выходящих, либо из входящих. Тройка с улицы попадает сначала в «предбанник», за ними закрывается внешняя дверь. Потом гремит своей тяжестью внутренняя. Электрозамок, пытливые глаза сотрудника, дежурные вопросы о запрещенных предметах, карточка в обмен на мобильник, решетка, снова электрозамок, шуршание металлодетектора по телу, опять электрозамок, еще одна дверь с глазком отворяется, и вот она наконец – лестница. В открывшийся проем быстро проникает уставшее трио желающих выйти. Простая человеческая радость – оказаться в голове гусеницы-очереди, чтоб стальные челюсти двери отсекли ее, выплевывая очередную порцию посетителей на свободу.

Как-то случился побег заключенного из СИЗО – арестант поменялся с адвокатом местами. Защитник пришел на беседу с подзащитным, переодел его в комнате для допросов в свой костюм, и тот спокойно вышел через несколько постов охраны.

Каховский стоял в очереди на выход и лениво шевелил мыслями, отвечая на вопрос, неизменно возникавший именно в этот момент: как арестант мог совершить побег, если пришлось стоять в такой же очереди? Следующий вопрос был об адвокате, который подменил арестанта: как он включал дурака после такого фокуса? Хотя, скорее всего, не был он никаким адвокатом, пришел некто с поддельным документом и потом только рот раскрывал, мол, знать ничего не знаю, мне сказали: это программа «Розыгрыш», дали пять тыщ рублей за участие.

Наконец Артем получил у дежурного свое оружие – телефон – и включил его, не дожидаясь выхода на улицу. Как понятно, за время вынужденного простоя на экране скучилось приличное количество непринятых звонков, СМС-сообщений и прочей информации, без которой в последнее время Каховский не мог обходиться.